Внутри работал с подсветкой - темно стало. Работал, а сам ощущал вместе со строением резкие накаты предзимнего ветра. Мысленно определил место для печи. По диагонали от нее, как принято, - передний угол. Соорудил здесь стол и скамью. Вдоль глухой стены поставил верстак, набил гвозди для инструмента. Многое еще надо бы сделать - полки, табуретки, шкафчик... Но не стал. Потому что по-настоящему устал Матвей от домишка. Другим воскресным утром он приколотил над дверью охлупень - вырезанную из доски голову оленя - и сказал:
- Побег я, мать, в магазин, а ты закусь сваргань. Новоселье будем справлять - хватит!
- Поиграй с Максимкой, я пока все стаскаю в домишко. - Нагрузив сумки едой и посудой, она вышла из комнаты.
Бабкин затарахтел погремушкой перед сынишкиным носом, но вдруг бросился к двери и закричал:
- Погоди, Марина, погоди, говорю!
- Чего ты?
- Пойдем вместе.
- А Максимка?
- Мы мигом.
Прежде чем войти в дом, он так двинул ногой дверь, что та чуть не сорвалась с петель, крякнул и вдруг подхватил на руки супругу свою.
- Ой! - только и успела охнуть Марина.
- Чтоб все честь по чести, - выдохнул Бабкин и внес жену в комнату.
- А и тяжела ты, мать. Может, того, опять?..
- Глупый ты, Матвейка. - Она приложила руку к его губам. - Что я тебе, крольчиха...
Постояли с минуту и разом вспомнили о Максимке. Сходили за ним, завернули в тулуп и уложили на верстак.
Неторопливо выпили всю бутылку красного вина, поели отварной картошки с соленой кетой, закусили маринованными грибами.
- Ну, ладно, однако, на боковую пора, мне завтра рано, - сказал устало Матвей.
- И то правда, бери Максимку, а я со стола приберу.
- Ну, мать, ты тоже скажешь... Дом он и есть дом. Тут и первую ночь надо.
- Не чуди, Матвейка. Сына застудим - ночью, видать, заморозок ляжет.
- Да ему жарко в тулупище-то. А мы в кукуль залезем.
Она немного поспорила, посопротивлялась, но потом согласилась.
- ...А еще обошью снутри досками, под утеплитель, - сонным голосом пробормотал Матвей, - печь сруковожу, сенцы. А комнату верну мусоровоз- ной конторе... Надоело возить помои...
В середине ночи захныкал Максимка. Она проворно вылезла из мешка, прижала сынка к горячей груди, подошла к оконцу и, покачиваясь, тихонько запела:
Чудо-чаделко-о, Спи, мой ласковый. Спи, мой маленький, Мой родной. Родна матушка, Родна батюшка Сберегут тебя, Дорогой.
- Накинь хоть на себя, простынешь ведь... - пробормотал Бабкин.
- Хочешь пить, Матвейка? Погоди, морошки наведу тебе.
- Спи, жальчиночка. Обойдется...
Однако пил долго, медленно, смакуя сладко-кислый привкус тундровой малины. А сам думал о своей жальчиночке, о всей своей жизни.
Воздушный мост Аляска - Сибирь (Мазурук Илья Павлович)
Мазурук Илья Павлович
Шел второй год Великой Отечественной войны. На фронтах все нарастали ожесточенные сражения с гитлеровскими полчищами. Напряженные, наполненные боевой работой дни были и у нас на Крайнем Севере. Тогда я командовал 2-й авиагруппой военно-воздушных сил Северного флота, укомплектованной большей частью из экипажей полярной авиации Главсевморпути. Районами действий авиагруппы были главным образом Баренцево, Белое и Карское моря. И вот в начале августа 1942 г. в разгар боевых действий меня неожиданно вызвали в Москву.
Как известно, временные успехи гитлеровских войск в начале войны вынудили эвакуировать ряд отечественных авиационных заводов на Восток, и требовалось время для пуска их на новом месте. На фронтах ощущался недостаток в боевых самолетах; враг еще обладал значительным преимуществом в воздухе. Необходима была доставка в СССР военных самолетов от наших союзников по антигитлеровской коалиции - Соединенных Штатов Америки и Англии. Но это дело налаживалось, как говорится, "со скрипом".
Осенью 1941 г. было заключено соглашение, по которому США и Англия обязались поставлять начиная с октября того же года помимо других видов вооружения и техники еще и самолеты. Обязательство на первых порах выполнялось плохо. Реакционные силы Англии и США всячески тормозили выполнение союзнического долга этих стран.