Полигон

Обратный путь выдался намного тяжелее пути в Зону. Разумеется, оставлять за спиной товарища, чья судьба неизвестна, и помочь которому нет никакой возможности — уже камень на сердце. Плюс еще один на самодельных носилках, наскоро сооруженных из подручных материалов, и у него шансы «доехать» живым весьма зыбкие. А тут еще проводник упорно не желал придерживаться прежнего маршрута, начал истерить на тему «в Зоне нельзя возвращаться по своим следам» и тем самым изрядно накрутил Силантьеву и без того вздрюченные нервы. Носилки с Гавриловым оттягивали руки, силы таяли, ни малейшего желания препираться с проводником не было, лишь бы скорее добраться до периметра. Силантьев в конце концов поддался на вопли Воронка, и махнул рукой — мол, выбирай маршрут на свое усмотрение. Но едва успели пройти по новому маршруту с километр, как уперлись невесть во что. Словно в стекло. Невидимая преграда не позволяла продвинуться ни на шаг. Взмокший и побледневший Воронок мелкими шажками двинулся вдоль «непускающей стены» — почему-то эта не причиняющая никакого вреда аномалия напугала его гораздо больше опасной «воронки» или «электры». Хотя причина его испуга выяснилась довольно скоро — проводник бормотал себе под нос: «Ведь не было тут ее, не было, а до выброса еще два дня!»

«Ну не должна была она сместиться!» — Воронок сверкал на Силантьева шальными глазами. «Крышу у него повело, что ли, — с раздражением подумал тогда Роман. — Еще не хватало проблем со сбрендившим проводником!» Истерика, как известно, никого до добра не доводит; вот и Воронка не довела. Едва отыскав обход вокруг «непускающей стены», парень слишком обрадовался, расслабился и потерял бдительность. Не «прокинул» как следует тропу перед собой, запустил гайкой метров на пять вперед, и уверенно ломанулся по казавшейся безопасной, хорошо утоптанной земле. И ушел по колено в землю. Сразу, как будто в сугроб шагнул. Еще секунда — и он погрузился в совершенно гладкую, нигде не осыпающуюся внутрь землю уже по бедра.

Носилки еле успели более-менее аккуратно опустить на землю; Силантьев упал на брюхо и пополз к тонущему проводнику, словно по хрупкой льдине, пытаясь дотянуться до Воронка рукой: «Ром, держи меня за ноги!» Его опорная рука уже начала вязнуть, а до проводника было еще больше метра. «Ляг! Расслабься, не дергайся! Ляг и ползи вперед!» — орал Силантьев, но обезумевший от ужаса Воронок, похоже, не понимал его слов, бился в «топи» и погружался все глубже и глубже. Когда его голова торчала над землей всего наполовину, Роман рывком отволок Силантьева назад, на твердое место, выпустил ноги напарника и схватился за «Винторез». Выстрел разнес уже почти совсем погрузившуюся в «топь» голову Воронка. Силантьев отполз от края аномалии, и перевернувшись, увидел перекошенное и белое ромкино лицо. «Да я подумал… Вдруг он там не умрет… Вдруг так и останется — живой, там… И не вытащить… Это ж не нормальное болото, это ж черт знает что такое!» — тяжело дышал Роман, яростно выплевывая фразы. «Рома! Рома, спокойно! — рявкнул Силантьев. — Выбираться надо, а не орать! И мы будем выбираться! Спокойно, внимательно, и без спешки.» Он ткнул Романа кулаком в бок, указывая на Гаврилова — мол, хоть при раненом-то не паникуй, он напуган куда больше тебя.

Медленно и осторожно, чуть ли не нащупывая каждый шаг, начали выбираться. Благо, карта была… И предыдущий маршрут еще не забыли… Сверившись с картой, решили чуть срезать угол и вернуться на прежний маршрут — к чертям сталкерские суеверия, они уже довели Воронка до беды! Но выйти на прежнюю тропу не смогли — то ли просто не нашли ее самостоятельно, то ли Воронок был прав, и Зона неожиданно и стремительно изменилась… Роман тащил носилки сзади. Серое, обескровленное лицо, скорчившееся тело… На каждый невольный толчок и резковатое движение носилок Гаврилов отзывался хриплым стоном. И при всем при том он оставался в сознании. «Уж лучше бы отключился», — думал Роман. — «И сам бы ничего не чувствовал, и мне бы проще…» Он пытался говорить что-то ободряющее о том, что они непременно выберутся, но получалось фальшиво — Роман и сам в это не слишком-то верил… Он счел за лучшее умолкнуть. И с него, и с Силантьева градом лил пот, а ноша гнула к земле.

Потом перед ними оказалась негустая рощица, которую точно не проходили по пути в Зону. Значит, все-таки они намного отклонились от маршрута… Когда углубились в рощу, буквально на головы им свалились какие-то невиданные прежде твари, похожие на уродливых кошек, разве что раза в полтора крупнее. С такой же, как у собак, облезлой шкурой в язвах и клочьях шерсти; но безволосые морды больше напоминали кошачьи.

Уродцы подкрались бесшумно и градом посыпались с веток, заскребли по комбезам длинными тонкими лапами. Но двое стоящих на ногах людей их, похоже, интересовали мало — но вот бессильная и легкодоступная добыча на носилках… Да плюс к тому же тварей наверняка приманивал запах крови. Сверху обрушилось десятка два кошаков.