Полигон

— Еще в старые добрые времена там обосновались самые сильные криминальные кланы, слишком тесно связанные с властью, — спокойно и холодно продолжал группировщик. — Совладать с таким симбиозом крайне затруднительно. А если упустить момент — то и вовсе невозможно. Федералы и столичные муниципалы этот момент упустили.

— Но как же милвзводы, Гвардия… — Ирина наотрез отказывалась понимать Николая.

— Милки сдались, когда столичные орги прекратили грызню между собой и объединились. Это было вполне разумно со стороны милвзводовцев. Даже, я бы сказал, — это был единственно возможный выход: предать слабейшего и примкнуть к сильнейшему. Что же касается президентской Гвардии… Почти вся она пошла на нужды «Мертвого рая». Не исключено, что именно для этого на самом деле Гвардия и создавалась.

— А правительство? — не унималась Ирина.

— Караван успел вывезти кое-кого из федерального руководства и минимум обслуживающего персонала. Сразу после эвакуации Павел Алексеевич отдал резервной базе атомных бомбардировщиков приказ о боевом вылете.

— И пилоты исполнили такой приказ? — спросил Денис.

— Да. Кожину, правда, пришлось трижды подтверждать целеуказание — экипажи не могли поверить, что главный Периметр страны пал. Ну, а когда дело было сделана, вернувшуюся эскадрилью накрыли с соседней базы ВВС. Тоже, разумеется, по приказу Кожина. В целях сохранения секретности и профилактики панических настроений. Да и не нужен был больше этот объект. Без атомных-то зарядов.

— Но ведь столица…

Странно, что гибель далекого, почти мифического города, в котором Денис никогда не был и никогда уже не побывает, вызывала то же щемящее чувство жалости, что и смерть родного Ростовска. Хотя, если подумать, ничего странного, наверное, в этом нет. Рухнул последний оплот порядка в стране. Вот в чем дело.

Здесь, в провинциальном Ростовске, посреди нескончаемого беспредела и хаоса можно было верить хотя бы в неприступность Центрального Периметра федеральной власти. А теперь — во что? Теперь, когда по столичным руинам бродит мутирующее зверье и одичавшие людоеды… Эх, пахан-Колян, лучше бы ты ничего не рассказывал. Лучше бы промолчал.

— Вон она теперь наша столица — орг махнул в ту сторону, куда ушел Караван. — Главная федеральная колона. Колона номер один. Там, в транспортных контейнерах есть все, что нужно: министры, канцелярия, клерки, даже остатки президентской Гвардии… Правда, все в урезанном виде.

Денис невесело усмехнулся. Никакой, даже самый недовольный налогоплательщик не смог бы, наверное, предположить, что присосавшийся к бюджету госаппарат можно сократить так радикально. Оказалось можно: места в Караване ограничены. Лишним чинушам, без толку перекладывающим туда-сюда бумаги, караванная бюрократия рада не будет.

— Из столичного Периметра эвакуировали наиболее перспективных молодых управленцев, не развращенных еще властью и страхом и умеющих вкалывать по двадцать четыре часа в сутки не требуя многого, — продолжал Николай. — Выполняя распоряжения Кожина, они добросовестно создают иллюзию жизнедеятельности столицы, гоняют Караваны с грузом из города в город, поднимают в воздух оставшиеся боевые эскадрильи, проводят спасительные эксперименты. Кожину удалось создать безукоризненно действующую систему. Виртуальную нервную систему давно умершего государства. Такой вот «рабочий материал»…

Денис перестал улыбаться. Сравнение государства, в котором он живет, с покойником-марионеткой было ужасно. И, увы, вполне обосновано.

* * *

— Но зачем? — не могла успокоиться Ирина, — Зачем президенту выдавать себя за какого-то посла?

Николая, похоже, удивила недогадливость сообразительной девушки.

— Чтобы уцелеть. — ответил он. — Исключительно, по этой причине. В стране сейчас смутное время. Смутнее смутного. Идеальное, в общем, времечко для переворотов. Но даже сейчас невозможно свергнуть того, о ком ничего не известно.

Вы видели когда-нибудь хоть один видеоролик с участием главы государства? А его фотографию? Или, может быть, вы знаете его настоящее имя? Фамилию? Нет, не видели, не знаете. Все это — засекреченная информация. Ею обладали лишь несколько помощников президента, через которых Кожин управлял страной. А после эвакуации из столицы остался только один посвященный. Я.

— Это невозможно, — пробормотал Денис.

— Возможно, — покачал головой Николай. — Все выжившие сотрудники Центрального Периметра до сих пор убеждены, что работают на рядового посла. Бедняги считают, что их понизили в должности и за какие-то им самим неведомые грехи или по чьему-то подлому доносу сослали в провинцию. Они оплакивают свою «ссылку» и пашут, как проклятые в надежде заслужить прощение или хотя бы не утратить сохранившееся доверие. И никто даже не подозревает, насколько им всем повезло.