Полигон. Знаки судьбы

Солдаты вернулись в Кубинку на неделю позднее нас, офицеров, так как сопровождали эшелон с техникой. Их, как и нас ранее, отправили в госпиталь имени Бурденко на медицинское обследование. А через несколько дней мы узнали, что Ивана досрочно демобилизовали и отправили домой. В следующий приезд в госпиталь на обследование мы спросили у начальника радиологического отделения, что с Иваном. Он покачал головой и сказал, что дела у Ивана были настолько плохи, что его даже не стали пробовать лечить. Помолчав, он добавил, что больше двух-трех месяцев Иван не протянет.

Рассказ 71-й Ранение отца и его возвращение в строй

В войну и в первые годы после войны действующие военные и уволенные с военной службы носили на гимнастерках или кителях знаки о полученных ранениях. Это был прямоугольный кусочек зеленого сукна с жёсткой вставкой, на котором были полоски жёлтого и красного цветов. Полоски жёлтого цвета означали лёгкие ранения и располагались сверху. Полоски красного цвета означали тяжёлые ранения. Жёлтых полосок могло быть несколько, а красная полоска обычно была одна. У отца было две жёлтых полоски и одна красная.

Что представляло собой первое, лёгкое ранение отца, я не знаю. А вот про второе лёгкое ранение мне известно. Это не было результатом попадания пули или осколка снаряда. Это была контузия, которая приравнивалась к лёгкому ранению. Произошло это следующим образом. Командир дивизии был в отлучке, а надо было провести совещание командования дивизии. Формально его проводил отец, как комиссар дивизии, обладавший во время существовавшего тогда двуначалия равными правами с командиром. А фактически совещанием руководил начальник штаба дивизии. После совещания командиров собирались покормить домашними щами, которые готовила хозяйка избы и которые томились в печке. Хозяйки во время совещания в избе, конечно, не было. Совещание подходило к концу, и отец отошёл к печке, чтобы вынуть чугунок и проверить готовность щей. И в этот самый момент в избу влетел и взорвался шальной снаряд, а может быть, и шальная бомба. Погибла почти вся командная верхушка дивизии. В живых остался командир, которого не было в избе. И комиссар, мой отец. Его спасла печка, кирпичами которой он оказался завален. При этом отец и получил контузию.

Как комиссар дивизии, отец не должен был непосредственно участвовать в боевых действиях на передовой, но без этого не обходилось. Без этого трудно было поддерживать боевой дух красноармейцев в условиях постоянного отступления наших войск. В начале войны мы только отступали. А поддержание боевого духа войск и было основной обязанностью комиссара. Результатом же стало то, что отец во время очередного пребывания на передовой получил тяжёлое ранение в голову.

Пуля попала ему в бровь, пробила голову и вышла в затылочной части. Сквозное ранение головы. Медсестра, которая ухаживала за отцом уже в стационарном госпитале, в городе Фергана, рассказывала, что отца привезли в этот госпиталь без сознания, и от момента ранения он находился в таком состоянии около трёх месяцев (если мне не изменяет память). Когда он пришёл в сознание, то выяснилось, что у него перестал видеть один глаз из-за перебитого глазного нерва, и не работала нижняя челюсть из-за каких-то повреждений в височной части. Врачи признали, что восстановить зрение для глаза нет возможности, а с челюстью стали заниматься.

Отец не мог самостоятельно открыть рот, но если ему его открывали, то закрывался он сам. Медсестре, о которой я упомянул, подобрали медицинские щипцы с тонкими губками, надели на губки резиновые трубки, чтобы не повредить зубы, и она несколько раз в день делала зарядку для нижней челюсти. Просовывала отцу в рот губки щипцов, раскрывала рот, ослабляла щипцы, чтобы рот закрылся. Потом снова раскрывала щипцами рот и так далее. Отец говорил, что каждая такая зарядка длилась столько времени, насколько хватало сил и терпения у медсестры. А известно, что женщины гораздо терпеливей и в определенных ситуациях выносливей мужчин. Сделаю отступление и приведу в подтверждение этого один пример, не относящийся напрямую к лечению отца.

То, о чем я расскажу, я ещё в детские годы слышал на Волге, когда мы ездили с отцом в Юрьевец. Об этом рассказывали работники водного транспорта. В составе речного пароходства были специальные суда для проведения каких-либо подводных работ. На них работали водолазы. И было примитивное по нынешним временам оборудование для подачи воздуха водолазу, работающему под водой. В комплект этого оборудования входила ручная насосная установка с двухсторонним коромыслом. Два человека становились по разные стороны коромысла и качали его. Работа этих людей была тяжёлая и монотонная.