Полигон. Знаки судьбы

Черкасов читал лекции только на одном нашем курсе, а в нашем учебном отделении ещё и вёл семинарские занятия. На первой же своей лекции он многих удивил, многих покорил, а многих отправил в стан скептиков, но никого не оставил равнодушным. Взойдя на кафедру, он взял в руки список слушателей курса и примерно около получаса называл поочередно все фамилии, просил каждого встать, несколько мгновений его рассматривал, потом просил сесть и называл следующего. Такого у нас ещё не было, хотя несколько лекций уже прошло. Цель этой процедуры была неясной, хотя определенные догадки и появились. В течение этой же лекции, когда кто-то из слушателей отвлекался, Черкасов называл его по фамилии и просил возобновить работу. Скептики после лекции заявили, что это дешёвый трюк, что без труда можно было запомнить двух-трёх человек и потом козырнуть своей памятью. Но через две лекции в нашем отделении состоялось семинарское занятие, на котором Черкасов без труда всех нас, а было нас в то время 27 человек, называл по фамилии и ни разу не задумался и не ошибся. А на последующих лекциях он всегда обращался к любому из слушателей по фамилии. Так постепенно всех скептиков и всех удивленных он перевербовал в своих поклонников.

А нашему отделению Черкасов через какое-то время предложил проводить дополнительные занятия по тем разделам математики, которые он считал очень важными, но которые не входили в нашу программу. Несколько таких занятий он и провёл, но потом нас затянула учебная текучка, и мы отказались от этих занятий. И многие из нас, кому впоследствии пришлось работать на Полигоне, в других научно-исследовательских учреждениях и конструкторских бюро об этом сожалели.

Рассказ 69-й Коротко о здании Академии, в которой я учился

Военная академия бронетанковых войск размещалась в бывшем московском Екатерининском дворце. Этот дворец передал военному ведомству заступивший на трон Павел I, которому принадлежит заслуга перевода российской армии с так называемой системы “постоя” на казарменное положение. И передача Екатерининского дворца военным была первым шагом на этом пути. А разместился в этом дворцовом комплексе, состоявшем из трёх зданий, Московский гарнизонный полк (Архаровский полк), который имел функции поддержания порядка в гарнизоне и в городе, а также выполнял задачу подготовки кадров для пополнения армии. В первое время из полка отправлялись в различные войсковые формирования небольшие команды подготовленных из рекрутов солдат. А через какое-то время в полку готовились и уходили в армию уже целые роты, а потом и батальоны для вновь формируемых полков.

После изгнания Наполеона из Москвы дворец оказался частично разрушенным. А Московский гарнизонный полк прекратил своё существование. Значительная часть его состава пошла на формирование Тарутинского пехотного полка, а также на формирование Бородинского лейб-пехотного полка. Из оставшейся небольшой части был сформирован Московский внутренний гарнизонный батальон. Позднее он был переименован в ТроицкоСергиевский резервный батальон, а уже в 1910 году преобразован в Троицко-Сергиевский пехотный полк.

Построенный по повелению Екатерины II архитектором Кваренги, дворец изначально имел уличный фасад, украшенный тремя лоджиями с 24 колоннами. После пожара 1812 года осталась лишь одна центральная лоджия с 16 колоннами. Над дальней частью левого бокового фасада здания имеется высокая часть крыши, которая указывает на место, где во дворце находился Тронный зал. До 1917 года в Тронном зале дворца находились почитаемые военнослужащими полка, а затем и учащимися кадетского корпуса портреты и скульптуры Екатерины II. Московский гарнизонный полк и, располагавшийся впоследствии во дворце, кадетский корпус поддерживали здание и прилегающие территории с дворцовым парком и Головинским садом в хорошем состоянии. Ещё в XIX веке Головинский сад стал доступным для широкой публики, и в нём проводились массовые гуляния москвичей. В советское время внутреннее пространство дворца претерпело существенную перепланировку. А в бывшем Тронном зале в моё время был зал дипломного проектирования.

По бордюру крыши Екатерининского дворца в Москве первоначально были установлены такие же скульптуры, как и на Зимнем дворце в Санкт-Петербурге. После пожара часть поврежденных скульптур была заменена. А после пожара в Зимнем дворце, повредившего часть скульптур на крыше, скульптуры с Екатерининского дворца в Москве были сняты, перевезены в СанктПетербург, а часть из них украсила Зимний дворец. Судьба остальных мне неизвестна. Рядом с Екатерининским дворцом я давно не был, а раньше по периметру крыши были отчётливо видны торчавшие штыри, на которых когда-то крепились скульптуры.

Рассказ 70-й Наша жертва Семипалатинскому полигону