Поликарбидная логика (СИ)

Рыжий, не глядя на меня, щёлкает ещё какими-то переключателями. Никогда не въезжала в устройство консоли ТАРДИС.

— И не называй меня больше «Тлайл», — тихо говорю я Хищнику. — У меня теперь другое имя.

— Образец Ноль, или как-то так? — цедит он сквозь зубы.

Как я могла забыть, насколько сильно его ненавижу?

— Мать Скаро.

Наконец-то я добилась того, чтобы он посмотрел на меня. Посмотрел мне в глаза.

— Мать? Откуда у далеков понятие «мать»?

Он действительно так ничего о нас и не понял. Вообще ни слова. А значит, и не хотел, иначе бы давно разобрался. Благородный рыцарь из синей ТАРДИС, запойно щебечущий о счастье непредвзятости и радостях толерантности, а на деле даже ни разу не попытавшийся с нами поговорить спокойно и с позиции объективной логики. Да ему… плевать же. Кулаки вновь сжимаются — я потратила столько сил и нервов, всё впустую. Доктор не стоит того, чтобы ради него расшибаться в лепёшку. Он просто удобный инструмент для проверки Империи на прочность. И не более.

— Хищник. И ещё одно. Когда появится твой враг — твой истинный враг… Я буду счастлива помогать ему и служить ему. И жду не дождусь, когда он всё-таки придёт.

— Ты не ответила на вопрос, — досадливо отмахивается от моих слов Доктор. А зря, в них больше смысла, чем ему кажется.

Пожимаю плечом. Волна гнева откатилась, смыв заодно все прочие эмоции. Вот оно, долгожданное равнодушие, я смогу закончить глупый разговор, как подобает далеку.

— Распоряжение Императора я выполнила. Улыбастер у тебя, ты извещён о нашем появлении и о том, что Новая Парадигма выплатила тебе долг за предков. Про сфероиды ты ничего не знаешь. У меня больше нет причин здесь задерживаться.

Разворачиваюсь к дверям.

— Постой! — у консоли какое-то шевеление и щёлканье рычагов, но я, не оглядываясь, иду на выход. — Да подожди же ты!

Не хочу с тобой разговаривать, это всё равно… бессмысленно. Ты — Повелитель Времени, я — далек, дальше тему можно закрывать. Плюс и минус не сходятся без изоляции, а изоляция давно погибла. Кстати, до сих пор не знаю, как именно.

— Да стой уже! — сзади топот ног. Ну не дожидаться его, правда? А то впрямь нечаянно зашибу от злости. Дёргаю дверь и, не вглядываясь, шагаю наружу.

— Тла-айл!

Реакция у меня очень хорошая, так что получается извернуться, как электроугорь, и вцепиться в порог вместо того, чтобы полететь вниз. Что… Что за… Меня вдруг охватывает дикая, первобытная, никогда раньше мной не испытанная паника и такое же бесконечное недоумение. Как же так? ТАРДИС ведь приземлилась? Дверь не может открыться, если снаружи небезопасно, если не завершена материализация, иначе это было бы слишком нелогично даже для галлифрейцев…

Корабль внезапно вздрагивает и начинает на меня крениться, левая рука всё-таки срывается, теперь я цепляюсь лишь пальцами правой, медленно соскальзывающими по гладкому порожку, и во всей красе вижу то, что видеть просто нельзя.

Само Время.

Я болтаюсь на одной руке, которая того гляди слетит с ненадёжной опоры, в самом сердце Вихря Времени, и даже не представляю, сколько и чего мой организм на себя цепляет. Сперва кажется, что меня окружают огненные облака, летящие и вращающиеся с ненормальной скоростью, но потом голову начинают затоплять какие-то бессвязные видения, оборванные причинно-следственные связи, незавершённые события… И что-то есть в этой бесконечности безумно знакомое. Я сейчас пойму, что. Я знаю — не догадываюсь, а знаю с точностью пророка — сейчас произойдёт что-то, о чём я знала заранее.

Пальцы слабнут и разжимаются.

Чужая рука — гуманоидная, но безусловно дружественная, вся усыпанная конопушками, в последний миг вцепляется в моё запястье.

Брякают три браслета из наломанной проволоки.

— Не смотри туда… уф… коротышка!

С силой жмурюсь и снова открываю глаза, сосредотачивая взгляд только на наших сцепившихся в замок руках.

Доктор. Это был ты, Доктор. Всегда, во всех этих сумасшедших снах, это был ты — теперь я отчётливо вспоминаю, что у неизвестной руки была такая же белая манжета рубашки с дурацкой пластиковой запонкой в виде вопросительного знака. Как я раньше её не отметила? Был такой же клетчатый рукав пиджака — как же я раньше его не узнала? Не знаю, почему ты пытаешься меня удержать, если сам только что собирался меня выставить прочь. Но в главном ты прав. Я не должна впускать в себя Вихрь. А для этого надо сосредоточиться на твоей перекошенной веснушчатой роже, на твоих двуцветных нелогичных глазах, на твоих разлохмаченных рыжих вихрах, и постараться подтянуться.

ТАРДИС снова встряхивает, намного сильнее, так, что галлифреец едва не вываливается следом за мной. Где-то бьёт колокол, золотисто-зелёное освещение консольной сменяется багровым.

— Да слышу я… уф… слышу! — кричит Доктор внутрь и снова обращается ко мне, жмурясь, чтобы не глядеть в Вихрь: — Коротышка, постарайся подтянуться… Ох, ну ты и весишь. Худеть не пробовала?