Поликарбидная логика (СИ)

Сказать, что у господина вице-президента и его секретарей отпали челюсти, это ничего не сказать. Центаврианин аж цвет поменял. Конечно, они ожидали чего угодно, но не того, что пигалица вроде меня начнёт рассуждать о вещах, которые их учёным даже не снились, так обыденно, словно решает, какой полиролью лучше переборки на корабле драить.

— П-позвольте… Зажечь галактику? Чёрные дыры?..

— Да, — киваю с запинкой, потому что очень хочется сказать вместо этого «да» совсем другое слово, «подтверждаю». — Другая наука, много возможности.

— Но это не под силу никому во Вселенной, мы бы знали!..

— Долго жили за пределами мира. Между мирами. Никто не помнит, забыли. Давно-давно было, до большой война во времени, когда кочевники ушли. Мы изучали физику пространства и сопределий. Много учились. Много знаем. Вернулись, потому что тяжело за пределами, — чуть улыбаюсь. — Родной мир, он важен. Мешать не будем.

В глазах пеладонина бегущей строкой проскакивает мысль, читаемая даже без телепатии и эмпатии: «Если у них действительно такие технологии, чтоб галактики как нефиг делать зажигать, то что же будет, если им отказать или оскорбить?!»

— Мы объясним вашим учёные, как сделаем. Это никому не будет вредить. Действительно безопасно. Нас мало-мало, не хотим конфликты, торговля продуктивнее. В обмен дадим знание. Изучали вас, поняли, вы не знаете. Мы покажем топливо, более совершенное вашего. Для кораблей, для электростанций.

— Простите мне недоверие, но это звучит, как… шутка… — такое можно было брякнуть только от полного обалдения, особенно лорду. Но вместо того, чтобы улыбаться или хмуриться, я сохраняю бесстрастное лицо:

— Ваши люди видели корабль кочевников. Вы наблюдали посадку, отсюда видно, — киваю на окно. — Нет выхлопы, нет огонь, нет гравитационное давление, нет звук. Экологически чисто, безопасно. Большой прогресс для вас, место жить для нас. Продуктивность. Объясните это Ассамблея, если согласятся, позовите учёных. Адери и Гердан всё им расскажут.

— А если Ассамблея откажется? — пищит центаврианин.

— Мы просто уйдём. Есть содружества среди другие галактики, кто-нибудь согласится на обмен, — пожимаю я плечами всё с той же бесстрастной физиономией.

— У меня вопрос, — пристально смотрит на меня землянин. Как его, Карл Шварцвальд, что ли. — Если вы нас изучали и даже довольно свободно владеете интергалакто, то зачем вы использовали те странные коды для связи?

Позволяю наконец лёгкую улыбку:

— Проверка. Мы должны знать уровень, с кем договариваться. Ваше общество готово получать знание определённого уровня, но не больше. Больше навредит и вам, и нам. Много знание — много ответственность. У вас ещё есть опасные руки, не все, но есть. Нельзя отдать опасное знание, вам много вреда.

Похоже, я его слегка смутила.

— А что, у кочевников нет преступности? — тут же живо и очень предсказуемо интересуется центаврианин. Менталитет юристов-эстетов-пацифистов, варги-палки.

— Наши мало. Все на виду. Сразу найдут, будет наказание. Редко-редко бывают психические нестабильности, как у других народы. Никто не идеален. Но, как это... мафия нет, расколы и революции нет. Кочевники — один народ, вроде монархия, касты.

— Сколько же вас? — спрашивает пеладонин

— Меньше, чем вас, — отвечаю, улыбнувшись чуть шире. Пусть трактует, как хочет. — Мы умеем стоять за себя, но торговля выгодная, продуктивнее. Менялись знаниями в сопредельях, не воевали.

— Сопределья… Вы имеете в виду другие государства, или же…

— Другие измерения, — и повторяю. — Живём между мирами. Можно войти в любой мир. Но это долго объяснять, учёным проще.

— Фантастика, — не удерживается землянин. — На чём основано ваше топливо?

Киваю Гамме.

— Тёмная материя, тёмная энергия, — говорит он. — Уловители, два потока с разным спином. Аннигиляция. Другая физика, не задевает нас, очень чисто. Аналогично циклу «вода плюс электричество, гремучий газ, взрыв, вода», только КПД до девяносто девять и девять десятых проценты, и полное восстановление запасов топлива после выброса. В войдах перемещаться труднее, но здесь дёшево, выгодно. Не действует в гиперпространстве, но сокращает остальные расходы на синтез энергии, в том числе на планетах.

— Мы подозревали, что контакт с вами будет необычным, но это просто что-то потрясающее! — не удерживается Бельтир. Как из его интонаций сразу вежливость-то попёрла. А у этого Шварцвальда в зрачках так и прыгают цифры. Смещаю правую руку и незаметно засовываю в карман большой палец. Вот так, а теперь извлечённую крошку нано-чипа — под подлокотник кресла. Есть небольшой шанс, что нас попытаются тихо убрать и самостоятельно разобраться с «Протоном», но перед этим они попытаются узнать хоть какие-то стратегические данные от нас же. Кроме того, мы уже предприняли первые шаги для обеспечения собственной безопасности, рассказав эскорту, что управление кораблём полностью изоморфно и что мы своих в космосе не бросаем. В сочетании с только что полученной информацией гостеприимные хозяева всё же сперва подумают, прежде чем впрыснут нам какую-нибудь дрянь в вентиляцию.