Полимат. История универсальных людей от Леонардо да Винчи до Сьюзен Сонтаг

Еще один полимат был создателем психоанализа. Фрейд начинал свою карьеру на факультете медицины Венского университета, а затем занимался морской биологией в Триесте. Изучая нервные клетки рыб, он обратился к физиологии. По сути, на протяжении двадцати лет Фрейд «был преимущественно неврологом и анатомом». Его первая книга, «Об афазии» (Zur Auffassung der Aphasien, 1891), считается «важным вкладом в традиционную невропатологию»[554]. Когда он занялся психологией и разрабатывал свой метод психоанализа, его генетический подход был обусловлен познаниями в биологии. Фрейд был поклонником Дарвина, а его самого называли «Дарвином души» и «биологом разума».

Интересы Фрейда не ограничивались естественными науками. Полученное им классическое образование отразилось в его поздних работах, главным образом — в концепции «эдипова комплекса». Он был хорошо знаком с современной литературой, писал о Шекспире и прочих авторах. Фрейд изучал историю, в том числе историю искусства, и написал работу о Леонардо да Винчи, а также статью о случае невроза в форме одержимости дьяволом в XVII веке. Он собирал египетские древности. Открыв для себя антропологию, Фрейд написал работу «Тотем и табу» (Totem und Tabu, 1913), в которой рассуждал о «сходстве между психической жизнью дикарей и невротиков» (хотя ведущим антропологам, таким как Франц Боас, она показалась неубедительной)[555].

Антропология

Первое поколение преподавателей антропологии (или этнологии) и авторов книг по этой дисциплине пришло из самых разных наук: среди них были бывшие медики, зоологи, антиковеды и теологи.

Француз Поль Брока, основатель Парижского антропологического общества (Société d'Anthropologie de Paris), пришел из медицины и особенно интересовался физической антропологией, тогда как племянник и интеллектуальный наследник Дюркгейма Марсель Мосс был пионером культурной антропологии, а его «Очерк о даре» (Essai sur le don, 1925) до сих пор остается одной из классических работ в этой области. Интересы Мосса были даже шире, чем у его дяди. Он изучал восточную филологию и преподавал этнографию и историю религий. Он также занимался правом, экономикой и историей. Неудивительно, что студенты говорили, будто Мосс знает всё. Он писал и публиковался сравнительно мало, посвящая свое время изучению новых вещей. Его репутация основана на нескольких основополагающих статьях, которые он не смог бы написать, если бы не читал так много[556]. В США Франц Боас, немецкий эмигрант и еще один пионер культурной антропологии, занимался географией и работал музейным куратором, прежде чем получить должность профессора антропологии в Колумбийском университете в 1899 году. Его ученики и последователи стали крупными фигурами в этой новой науке[557].

Англичанин Альфред Хэддон был зоологом, но, изучая актиний в западной Ирландии, заинтересовался сельской культурой тех мест. В 1898 году его как зоолога пригласили в экспедицию на острова Торресова пролива (сейчас это часть Квинсленда), но и там он изучал местную культуру. В 1900 году Хэддон получил место преподавателя этнологии в Кембридже[558]. Еще одним участником экспедиции в Торресов пролив был Уильям Риверс. Поощряемый Хэддоном, он включил антропологию в свой набор интеллектуальных интересов, куда на тот момент уже входили медицина, неврология и психология. Его труд «Тода» (The Todas, 1906) стал весомым вкладом в этнографию Индии[559].

Еще один путь в антропологию пролегал через область антиковедения, как это было с Джеймсом Фрэзером. Он заинтересовался сравнительной мифологией и религией, написал знаменитую «Золотую ветвь» (The Golden Bough, 1890) и благодаря ей теперь считается если не основателем, то одним из родоначальников социальной антропологии[560]. Некоторые из многочисленных публикаций еще одного антиковеда (снова шотландца), Эндрю Лэнга, были посвящены антропологии и фольклористике — дисциплинам, которые в начале XX века еще не окончательно отделились друг от друга. О Лэнге говорили как о «рейдере, „свободном художнике“, пересекающем все границы, созданные людьми»[561]. Он писал о мифологии, исследованиях психики и шотландской истории[562]. Бронислав Малиновский занимался математикой и физикой в Кракове, но после прочтения «Золотой ветви» совершил свой знаменитый поворот к антропологии. Той же книгой вдохновлялся Джек Гуди, который начинал с изучения английской литературы в Кембридже и лишь потом занялся антропологией (впоследствии он также писал книги по истории и социологии).