Полимат. История универсальных людей от Леонардо да Винчи до Сьюзен Сонтаг

Идеи Якобсона оказали влияние даже на те науки, в которые он не внес личного вклада. Подход психоаналитика Жака Лакана к бессознательному в терминах языка сложился благодаря его работам[582]. Клод Леви-Стросс, который познакомился с Якобсоном в 1941 году в Нью-Йорке и позднее сотрудничал с ним, признавал, что идеями о противоположностях в языке он обязан именно ему. Тем самым Якобсон внес вклад в структурную антропологию и способствовал развитию структурализма в целом (термин «структурализм» он использовал еще в 1929 году, чтобы обозначить акцент на связях между объектами, а не на самих объектах)[583].

Еще один русский ученый, Юрий Лотман, почитатель Якобсона, основавший тартускую школу семиотики, ввел термин «семиосфера» для обозначения той области, где встречаются разные системы знаков. Ролан Барт предпочитал термин «семиология» и основное внимание уделял литературе, но тоже применял «структуралистский» подход к языку, рекламе, борьбе, пище и особенно моде. Даже в описании своей поездки в Японию автор предстает как наблюдатель, занятый чтением знаков[584].

Американец Чарльз Моррис изучал технические дисциплины и психологию и защитил докторскую диссертацию по философии, прежде чем обратиться к семиотике. Он также был участником движения за единство науки. Его бывший ученик Томас Себеок занимался лингвистикой и антропологией, а затем стал одним из основателей биосемиотики — науки, которая многим обязана эстонскому аристократу Якобу фон Икскюлю. Икскюль был физиологом, биологом и экологом; его интересовало, как разные животные воспринимают окружающую их среду (их Umwelt — понятие, взятое на вооружение и Лотманом). Икскюль изучал живые организмы как примеры обработки информации, поскольку они реагируют на знаки. Другим лидером в сфере биосемиотики был итальянец Джорджо Проди, основной областью занятий которого была медицина. Он также дружил с Умберто Эко, одним из ведущих полиматов нашего времени, которого премьер-министр Джулио Андреотти назвал «многогранной личностью»[585].

Эко был философом, литературным критиком, специалистом по семиотике и автором эссе на самые разнообразные темы: в поле его зрения попадали музыка к сериалам, культы кандомбле(^‹13>, «Красные бригады», Средневековье и т. д. В таких очерках, часто публиковавшихся в газетах типа L'Espresso, он предлагал широкой публике понятные и доступные сводки знаний по не самым простым предметам и вопросам и приводил аргументы, которые часто шли вразрез с общепринятым мнением о личностях и проблемах. Как и Сьюзен Сонтаг, Эко пытался преодолеть разрыв между «высокой» и массовой культурами, используя теорию семиотики для текстов о Супермене и Джеймсе Бонде, противопоставляя Хайдеггера спортивной журналистике, а также рассматривая представления о Средневековье, складывающиеся на основе работ французского историка Жоржа Дюби и «псевдосредневекового чтива» (слова самого Эко) в духе «Конана-варвара».

Карьера Эко в основном была академической; он написал диссертацию об эстетике Фомы Аквинского (1954). Дружба с композитором Лучано Берио послужила для Эко толчком к написанию общего исследования об авангарде в искусствах и науках, в котором проводились аналогии между разными «дисциплинарными вселенными», говоря словами самого автора. Кафедру визуальных коммуникаций Флорентийского университета Эко сменил на кафедру семиотики в Болонье. Научную карьеру он сочетал с работой на телевидении, журналистикой, издательской, а затем и писательской деятельностью, начавшейся с опубликованного в 1980 году бестселлера «Имя Розы», связавшего воедино многие интересы автора. Это детективная история, герои которой живут в средневековом мире, причем сыщик использует метод абдукции Пирса, а разгадка тайны зависит от правильного прочтения знака[586].

Шесть последовательных полиматов

Вместить рассказ обо всех полиматах XX века в одну главу невозможно, но столь же невозможно оставить без внимания шесть фигур, которые по масштабу своей учености напоминают упомянутых выше исполинов XVII века. В порядке появления на свет это Павел Флоренский (1882), Майкл Полани (1891), Джозеф Нидем (1900), Грегори Бейтсон (1904), Герберт Саймон (1916) и Мишель де Серто (1925).