Полина Сергеевна

— У человека должно быть собственное имя! Имя собственное, понятно?! Называть кого-то в честь кого-то все равно что лишать человека его права на личное имя. Что у нас будет? Полинька Большая и Полинька Маленькая? Я не хочу быть Большой! А внучке что, вечно быть Маленькой?

«Совсем не вечно, возможно, и не долго», — мысленно возразила она себе.

— Вообще-то человек не сам выбирает имя, — напомнил Сенька. — Его дают родители. Это наше право.

— Ее можно звать Пойка, — предложил Эмка.

— Час от часу не легче! — всплеснула руками Полина Сергеевна. — Уже есть Тайка, Лейка, Сенька, Эмка, теперь будет Пойка! Наша манера коверкать имена мила и симпатична, но сугубо интимна и должна иметь предел.

— Пойка — как краник для воды, — вставила свое слово Тайка. — А если Полька?

— Полька — это жительница Поляндии, — с умным видом изрек Эмка.

— Польши! — поправил его Олег Арсеньевич.

— Не бывал, не знаю, — скопировал дедушку Эмка.

— Полина, Поля, Полинька — нам очень нравится это имя, — сказала Лея. — Пожалуйста, не противьтесь! Согласны?

Полина Сергеевна развела руками — что с вами поделаешь!

— А теперь мы вам покажем маленькую Полиньку, — объявила Лея.

— Классно! — обрадовался Эмка. — Мы через пупок будем смотреть или через…

— Эмка! — гаркнул отец. — Мы будем смотреть на компьютере запись УЗИ.

Бело-серо-черные мутные пятна детей разочаровали, да и взрослые объяснить, где здесь маленький человечек, не могли. Но их до спазма в горле умилял пульсирующий комочек на экране — это билось крохотное сердечко.

Полину Сергеевну отчасти настораживало собственное восхищение Ольгой Владимировной, Леей и Тайкой. Чрезмерная восторженность, как правило, оборачивается разочарованием. Полина Сергеевна много раз наблюдала этот процесс в других семьях: сначала все друг в друга влюблены, а потом открывают список претензий. Но как Полина Сергеевна ни старалась найти пятна на трех солнцах, они не обнаруживались. Ольга Владимировна, основой натуры которой была деликатность, никогда ни во что не вмешивалась, не давала оценок, не советовала, не высказывала «протест по поводу». Она в любую минуту была готова прийти на помощь, но эту помощь не предлагала навязчиво и не обижалась, если какие-то проблемы решали без ее участия, не спросив ее мнения. Шалости Тайки, которые мама и бабушка считали вопиющими, в сравнении с Эмкиными номерами казались мелкими и трогательно потешными. Когда-то Полина Сергеевна мечтала об идеальной жене для сына. Но Лея была лучше всяких идеалов, потому что в ней удивительным образом сочетались женские сила и слабость, наивность и трезвость, в ней иногда чувствовался испуг перед свалившимся счастьем, но одновременно — жертвенная готовность лелеять, защищать это счастье и… насмешка, ирония над своими чувствами, настроением, характером.

Прежде маленькая закрытая семья Пановых с сильной мужской доминантой вдруг увеличилась за счет женского вливания. Это как концентрированный сок разбавить водой — напиток получается значительно вкуснее. В их доме изменилась атмосфера — стало легче, веселее, проще дышать, появились новые запахи, милые девчачьи штучки валялись по квартире: заколки для волос, ободки, сумочки, поясочки. Изменилась даже речь. Раньше Полина Сергеевна в одиночку стояла на защите русского языка, пресекала грубые и экспрессивные выражения, теперь ей не приходилось напрягаться, потому что мужчины невольно подстраивались под речь прекрасных дам и не позволяли себе хлестких словечек в их присутствии.

Но самыми отрадными были перемены в Сеньке. Даже отец, вечно придиравшийся к нему, не мог найти повода для нападок. Сенька враз возмужал — как мужают люди, на плечи которых ложится груз ответственности. Теперь у него была большая семья: жена, двое детей, третий на подходе, пожилые родители. У Сеньки обозначилась морщинка между бровей — он часто хмурился, обдумывая финансовые проблемы — насущные и перспективные, он научился считать деньги. С другой стороны, Сенька стал более мягким, открытым, даже слегка сентиментальным.