Полёт японского журавля. Я русский

… – Так и быть, я слегка помогу вам, произнёс Михаил–Ямагути, доставая свои документы, и вынимая из них визитку, и протягивая её Вайновскому. – Я представляю одну серьёзную организацию, нечто вроде службы экономической стратегии. Департамент, которым я руковожу, занимается, в частности, исследованием морского дна. В первую очередь, нас интересует всё, что касается прибрежного шельфа. – Михалыч намеренно не стал произносить слова вашего, использовав слово «прибрежный», тем самым, давая понять, что сам он считает, что шельф на самом деле принадлежит Японии, а не России.

Когда Тору перевёл, Вайновский резко преобразился, глаза его оживились. Он некоторое время внимательно рассматривал визитку, потом вернул, желая заполучить документы господина Ямагути, но остался с пустыми руками.

– У меня есть то, что вам может быть полезным, – едва сдерживая себя, произнёс Вайновский.

– Могу я поинтересоваться, что это? Если это чертёж подводной лодки, то вы не по адресу. Мы не военная организация. Нас интересует экономика, в первую очередь ресурсы.

– У меня нет чертежа подводной лодки, – сказал Войновский, дождавшись, пока Тору переведёт предыдущую фразу.

Они посмеялись. Михаил даже панибратски похлопал Вайновского по плечу и заговорил на ломанном русском языке, чем вызвал немалое удивление Тору. Но Вайновский, как будто, был готов к такому обороту. Этот ломаный русский Михалыч услышал на берегу в Находке, и теперь с благодарностью вспоминал того японца, который, сам того не желая, бесплатно преподал очень ценный урок.

– Наконец-то, вы раскрыли себя, господин Ямагути.

– Вы удивлены, что я владею русским? – Михаил немного затушевался, но внутренне был убеждён, что сделал правильный ход. Во-первых, ему не хотелось втягивать Тору в содержание предстоящего разговора, во-вторых, он хотел немного обострить ситуацию, чуть ускорить развитие дела, и его исковерканный русский как раз был кстати. – Мне нравится ваш язык, ведь мы соседи, и должны ладить, хотя… – Ямагути сделал многозначительный взгляд на море, намекая на что-то несправедливое. – Но если мой русский вам режет уши, давайте снова вернёмся к услугам господина Тору.

– Потерплю, – отрубил Вайновский.

– Ну что же, – медленно и раздельно начал Михалыч, – давая условленный сигнал Тору удалиться. – Тогда перейдём к делу. Вы покажете мне свой секрет? Или это секрет?

– У меня есть карта шельфа.

– А поподробнее можно? У нас тоже есть подобные карты.

– Это очень подробная карта, над ней работал целый институт, она содержит данные геологии, биоструктуры региона, включая точное описание миграций рыбы, птиц, млекопитающих, моллюсков, расположение подводных вулканов… В эту карту включены месторождения нефти, газа… Повторю, что над картой работал целый институт.

– Нефть, говорите… Вы представляете, насколько серьёзным выглядит ваше заявление? Такие вещи хранят в прочных сейфах, а вы хотите вынуть её из-за пазухи. Если я не ошибаюсь, по вашим законам вам грозит статья – измена родине. Вы не боитесь?

– Боишься волков – не ходи в лес. Боялся бы, не разговаривал бы с вами.

– Мне поверить вам на слово? Или вы всё же покажете хоть часть этого документа.

– Не сейчас. Вы за кого меня принимаете? – усмехнулся Вайновский. Некоторое время он бесцеремонно и внимательно вглядывался в лицо собеседника, словно пытаясь прочитать в нём подвох. Михаил понимал, что карту Вайновский держит при себе или где-то поблизости. Если на траулере, на котором он подошел, то найти её за короткий срок будет непросто, даже невозможно, а если карта при нём, то тогда есть вероятность, что Вайновский для подстраховки вооружен, и любой неверный шаг может спровоцировать его на применение этого оружия.

… – Хорошо, господин Вайновский. Поступим так. Вы сейчас назначите точное место и время будущей встречи и назовёте сумму, которую вы хотите за ваш документ, а я со своей стороны озвучу её кому следует. Но в следующий раз вы покажете мне ваш документ, потому что со мной будет ещё один человек, специалист. – Михаил рисковал, поскольку такого человека, кроме Изаму у него не было. Но риск этот оправдался. Вайновский сразу начал настаивать на том, чтобы они были одни, не считая Тору и его команды. Здесь Вайновский, конечно, показал себя плохим практиком, принимая всё на веру. Но в этом, скорее всего, была заслуга того, кто задумал операцию, в данном случае, его друга Володьки и Климова. После того как Вайновский назвал сумму, Михаил сделал вид, что очень удивлён, но после долгой паузы всё же кивнул: – Хорошо, будь, по-вашему. Но учтите, пока я не увижу карты, денег вам не видать.

– Ладно, по рукам, – сказал Вайновский, протягивая свою ладонь.