Политическая биография Сталина. В 3-х томах. Том 2

Но вернемся к главной нити нашего изложения. В партии, как уже отмечалось, наблюдался рост недовольства процессами бюрократизации и нарушения внутрипартийной демократии. Бесспорно, такие настроения не могли игнорироваться ни со стороны Сталина, ни со стороны его политических оппонентов. Каждая сторона пыталась истолковывать их в свою пользу и возлагать всю вину на своих политических противников. В данном случае я не оговорился, употребив понятие политические противники. Ибо начиная с 1926 года Сталин взял курс на то, чтобы трансформировать межпартийные разногласия и борьбу за властные позиции в предмет борьбы между политическими противниками. Пока что эта линия проглядывала лишь пунктиром, но с каждым новым витком противоборства становилось все более и более очевидным и наглядным, что речь идет не о внутрипартийных разногласиях, а о бескомпромиссной схватке политических противников. Разумеется, эти процессы заняли определенный промежуток времени и все фундаментальные перемены предстают столь ясными и четкими лишь тогда, когда мы оцениваем их через призму исторической ретроспективы. Тогда же они воспринимались отнюдь не столь однозначно.

Достойна самого пристального внимания и довольно противоречивая эволюция, проделанная Сталиным в столь важном для российского общества вопросе о классовой борьбе в деревне. Начиная с первой половины 1925 года в публичных выступлениях генсека четко прослеживается курс на смягчение подхода к разжиганию классовой борьбы на селе. Некоторые связывают этот зигзаг в стратегии генсека с влиянием на него Бухарина, с которым в то время они находились в одном лагере. Другие полагают, что это было ничем иным, как просто обычным для сталинской линии поведения маневрированием, нацеленным на ослабление позиций группировки Зиновьева и Каменева. Вероятно, оба эти предположения имеют под собой какую-то реальную основу.

Но неоспоримым фактом являются резкие выпады Сталина против тех, кто ратовал за обострение классовой борьбы в деревне, за разжигание травли кулаков и вообще зажиточных крестьян. В собрании сочинений Сталина эти его выступления подверглись некоторой редакционной корректировке, поэтому я приведу соответствующее место из выступления Сталина по данной теме из книги Н. Валентинова, специально посвященной изложению событий, связанных с НЭПом. Мне кажется, что в данном конкретном случае этой книге можно доверять больше, чем официальному собранию сочинений вождя.

Итак, согласно Н. Валентинову, Сталин в первой половине 1925 г. объявил себя сторонником «умирения», смягчения, устранения резких форм классовой борьбы и стал проповедовать вместо борьбы «соглашения» и «взаимные уступки».

Сталин говорил:

«Некоторые товарищи, исходя из факта дифференциации деревни, приходят к выводу, что основная задача партии — это разжечь классовую борьбу в деревне. Это, товарищи, неверно. Это пустая болтовня. Не в этом теперь наша главная задача. Это перепевы старых меньшевистских песен из старой меньшевистской энциклопедии. Мы не должны разжигать классовую борьбу. Наоборот, должны всячески умерять борьбу на этом фронте, регулируя ее в порядке соглашений и взаимных уступок, ни в коем случае не доводя ее до резких форм, до столкновений. Возможно, что в некоторых случаях кулачество само начнет разжигать классовую борьбу, попытается довести ее до точки кипения, попытается придать ей форму бандитских или повстанческих выступлений, но тогда лозунг разжигания классовой борьбы будет уже не нашим, а лозунгом контрреволюционным.

Главное теперь, — говорил Сталин, — это включить крестьянство в систему хозяйственного строительства через кооперацию кредитную, сельскохозяйственную, кооперацию потребительскую, кооперацию промысловую. На одной трескотне о «мировой политике», о Чемберлене и Макдональде теперь далеко не уедешь. У нас пошла полоса хозяйственного строительства»[203].