Политическая экономия рантье

Таким образом, изолированный человек Бём-Баверка (всё равно, сидит ли он у ручья или путешествует «по раскалённой пустыне») перестаёт быть, с точки зрения «хозяйственных мотивов», соизмеримым не только с капиталистом, предлагающим свои товары, или торговцем, покупающим для продажи, но и с простым покупателем, поставленным в условия товарно-денежного хозяйства, независимо от его функции в качестве капиталиста или торговца. А отсюда следует, что в основу анализа цен нельзя положить понятие «потребительной ценности» (Маркса) или «субъективной потребительной ценности» (Бём-Баверка). Точка зрения последнего самым резким образом противоречит действительности, объяснить которую Бём-Баверк берётся.

Наш вывод, что в основу анализа цен нельзя положить анализ потребительной ценности, справедлив и по отношению к тому периоду товарного производства, когда на рынок сбывается не весь продукт, а «излишек продукта», так как речь идёт не о ценности потребляемого в пределах хозяйства, а как раз о ценности этого «излишка»; цены образуются из оценок товаров, а не просто продуктов; субъективные же оценки потребляемого внутри хозяйства продукта не имеют влияния на образование товарных цен. Поскольку же продукт становится товаром, потребительная ценность перестаёт играть свою прежнюю роль^[130]. «Что этот товар полезен для других, есть лишь предпосылка его обменоспособности, но потребительная ценность моего товара, как бесполезного для меня, отнюдь не является и масштабом моей индивидуальной оценки, не говоря уже о масштабе объективной величины ценности»^[131].

С другой стороны, оценка продукта по его меновой ценности захватывает, при достаточно развитом обмене, даже ту часть продукта, которая входит в сферу потребления самого производителя. Как очень хорошо говорит В. Лексис, «в денежно-хозяйственной меновой системе вообще все блага рассматриваются и высчитываются, как товары, даже если они предназначены для собственного потребления производителя»^[132].

Однако, потеря потребительной ценностью её прежней роли проявляется особенно ярко при массовом производстве на рынок, когда весь продукт выбрасывается в сферу обращения, потому что здесь субъективная оценка по полезности самым видимым образом исчезает по отношению ко всему производимому данным хозяйством продукту.

Отсюда становится понятным стремление Бём-Баверка изобразить современную социально-хозяйственную организацию, как неразвитое товарное производство. «При господстве производства, основывающегося на разделении труда и обмене, в продажу поступает в большинстве случаев избыток продуктов»^[133]; при современной организации труда «каждый производитель производит лишь некоторые продукты, но производит их в количестве, превышающем его собственные потребности в них»^[134]. Так описывает Бём капиталистическое «народное хозяйство». Подобное описание не выдерживает, конечно, никакой критики; но оно снова всплывает у тех писателей, которые хотят построить теорию ценности на базисе полезности. О Бёме поэтому можно слово в слово сказать то же самое, что сказал Маркс о Кондильяке: «Мы видим, что Кондильяк не только смешивает потребительную и меновую ценности, но, поистине ребячески, на место общества с развитым товарным производством подставляет такое общество, где производитель сам производит свои средства существования, а в обращение пускает только излишек над своим потреблением» ^[135].

Итак, Маркс был вполне прав, отвергая потребительную ценность как основу для анализа цен. Наоборот, одна из коренных ошибок австрийской школы лежит в том, что «руководящий принцип» её теории не имеет ничего общего с современной капиталистической действительностью^[136]. Это, как мы увидим ниже, не может не отразиться на всём дальнейшем построении.

4. Величина ценности. Единица оценки

Чем же определяется величина субъективной ценности? Другими словами, от чего зависит та или иная высота индивидуальной оценки «блага»? В ответе на этот вопрос и заключается, главным образом, то «новое слово», которое было сказано представителями австрийской школы и её «заграничными» сторонниками.

Так как полезность какой-нибудь вещи есть её способность удовлетворять ту или иную потребность, то, естественно, необходим некоторый анализ потребностей. Здесь следует, согласно учению австрийской школы, иметь в виду, во-первых, разнообразие потребностей, во-вторых, напряжённость потребностей в пределах одного какого-либо их вида. Различные потребности можно расположить по степени их возрастающей или убывающей важности для «благополучия субъекта»; с другой стороны, напряжённость потребности определённого вида зависит от степени её насыщения: чем более она удовлетворена, тем менее она «настоятельна»^[137].