Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Далее, результаты информационной кампании оказались именно такими, на которые рассчитывали организаторы, закрепив позитивный образ советского режима в условиях мировой политической нестабильности. «Основные положения американской прессы могут быть резюмированы следующим образом: 1) Проект новой Конституции является показателем общей консолидации внутреннего положения СССР и признаком уверенности власти в своей силе, а также повышения культурного уровня населения за годы революции. 2) Добровольное самоограничение диктатуры беспрецедентно в истории. 3) Усиление демократии в СССР отрадно, поскольку совпадает с крушением демократии в Европе, в частности, с фашистской диктатурой в Германии и Италии. 4) Советская власть и коммунистическая партия вынуждены признать превосходство демократии над диктатурой; Советский Союз приближается к принципам, являющимся основой общественного строя США; имеется ряд аналогий между конституциями обеих стран (в частности двухпалатная система). 5) Новая Конституция усилит обороноспособность СССР и его сотрудничество с демократическими странами, не желающими войны. 6) Неизменность однопартийной системы в СССР ограничивает значение реформы. Речь идет еще не о полной демократии, но о серьезном прогрессе демократии за счет диктатуры. 7) Большинство в своих комментариях исходит из непонимания того факта, что новая Конституция является осуществлением основных принципов, провозглашенных Октябрьской Революцией»[1457].

Наконец, существенное значение имело закрепление позитивного тренда направленным привлечением медиа-персон того времени – лидеров общественного мнения (наподобие С. Вебба, Л. Фейхтвангера, Л. Фишера, некоторых представителей русской эмиграции) с целью продемонстрировать уникальность советского конституционного эксперимента. С. Вебб по предложению Майского даже подготовил собственный проект поправок к Конституции, приняв, таким образом, участие во «всенародном обсуждении»[1458]. «Дитя, родившееся в Октябрьскую революцию 1917 г., – с умилением заявлял он, – пришло в возраст и чувствует свою зрелость». Демонстрация преимуществ нового строя под его пером шла как по линии критики традиционных западных демократий, так и по линии демократизма принятия нового Основного закона: «Три основные черты новой Конституции поражают воображение. Во-первых, ее универсальность. Обоим полам и всем расам, начиная с самой первобытной и самой немногочисленной до самых высокоцивилизованных жителей Москвы или Киева, обеспечиваются одинаковые политические, экономические и социальные права. Во-вторых, призыв ко всему народу, от Балтийского моря до Тихого океана, активно участвовать в выработке основного закона народа. Проект подлежит неограниченному обсуждению всего населения, независимо от цвета кожи или языка, возраста или положения. В-третьих, включение в Конституцию 4-х кратных прав человека. Право каждого человека на вознаграждаемый труд, равным образом определенное право на отдых, не менее ясное право на образование и подчеркнутое право женщины, не в меньшей степени, чем мужчины, на полную экономическую обеспеченность во всех случаях жизни. Ни одна конституция в мире до сих пор не отличалась этими основными чертами». Вебб воспринял конституционный проект так серьезно, что выступил с очень конкретными предложениями по вопросам организации выборов: избирательные коллективы, изменение избирательных округов, намечение кандидатов при выборах, регистрация избирателей, метод голосования, должны ли народные комиссары иметь мандаты в избирательных советах – все это названия разделов его записки с учетом опыта Великобритании[1459]. Сталину действительно удалось добиться своей цели, если судить по первым оценкам Конституции в западной печати и позиции левых европейских интеллектуалов. «В общем и целом, – писал Л. Фейхтвангер, – новая демократическая Конституция, которую Сталин дал Советскому Союзу, – это не просто декорация, на которую можно посматривать, высокомерно пожимая плечами». «Сталин искренен, когда он называет своей конечной целью осуществление социалистической демократии»[1460].

Обсуждение Конституции СССР 1936 г. в западной печати – пример чрезвычайно успешной информационной кампании сталинского режима. Однако схематичное объяснение данного успеха политической неискушенностью западного общества не выглядит убедительным: природа советской системы была понятна, а последующие ее интерпретации – вполне реалистичны. Важным условием успеха стало выдвижение продуманных аргументов, точное определение времени пиар-акции, совпавшей с национальными дебатами о программе «Нового курса» и проведением выборов в США; использование методики сенсационного и корректирующего пиара. Цена вопроса оказалась очень значительна: на продолжительный срок был закреплен позитивный имидж сталинизма на Западе, который не был вполне поколеблен даже в ходе параллельно начавшейся кампании массового террора в СССР.