Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Современный режим имеет выраженную реставрационную функцию. Реставрация, если понимать ее как типологическое явление, – логическая фаза всякой радикальной социальной революции. Ее суть – взять у революции ее программу, достижения и цели, отказавшись от ее методов. Стабилизирующая роль реставрационных процессов может быть обеспечена при условии, что они сопровождаются изменениями или, во всяком случае, не закрывают полностью их осуществления. Современная фаза социально-политического развития России есть посткоммунистическая реставрация, но одновременно она представляет ответ на вызовы глобализации и многообразия мира. В настоящее время в российском обществе конкурируют два типа идеи реставрации – по отношению к советскому и досоветскому прошлому. Первый тип связывает перспективы общества с возвращением к ценностям и институтам советской системы, второй говорит о важности восстановления досоветских (дореволюционных) традиций, включая традиции русского имперского либерализма. Это порождает диссонанс реставрационных концепций, в которых сожительствуют коммунистические, консервативные и либеральные ценности. Обществу важно определить, от какого наследия оно отказывается, какие идеи и институты прошлого могут действительно способствовать современной демократической консолидации. Исторический опыт революций и реформ Нового и Новейшего времени показывает, что реставрация – не абсолютна, имеет свою историческую логику, опирается на определенные идеи и исторические стереотипы, имеет свои границы. Предпосылки реставрационных процессов возникают в обществах переходного типа как реакция на несоответствие новых ценностей, норм и институтов, провозглашенных революцией, традиционным ценностям, формам социальной идентичности и поведения. Реставрация исторически представляет сочетание противоречивых принципов – компромисс общества и государства во имя выхода из революционного кризиса и достижения стабильности, которая в политической системе выражается в монархическом принципе или его современных аналогах (авторитарная президентская система). Важно, чтобы объективное содержание реставрации (стабилизация) не привело к своей противоположности – стагнации (и последующей неизбежной дестабилизации). На этом пути возможен выход из жесткой цикличности к устойчивому и поступательному развитию.

Современный российский дуалистический политический режим многим обязан системе монархического конституционализма начала ХХ в., определявшейся современниками как мнимый конституционализм. Уже в период становления президентского режима его определяли поэтому как «демократический цезаризм», «латентную монархию», а главу государства – как «президента всея Руси» (что подчеркивало преемственность монархической традиции). На деле данная система, общий дизайн которой моделировался по образцу конституции Пятой французской республики (при фактическом несоответствии ей), заставляла вспомнить о традициях бонапартизма, точнее, его новейшей голлистской интерпретации как «республиканской монархии», и имела сходные исторические функции. Эта система предлагала эффективное решение проблем переходного общества с позиций центризма: идеологическому утопизму она противопоставляла прагматизм; традиционализму – радикальную модернизацию; революции – реформы сверху; коммунизму – национализм; коллективизму – укрепление частной собственности; классовому расколу – единство общества; распаду государства – сохранение незыблемости его исторических границ; социальной анархии – правовую стабильность, определяемую как «сильное государство». Данный режим сочетал новую демократическую легитимность с сохранением старой системы сверхпредставительной власти главы государства, позволяя преодолевать раскол в обществе переходного типа при осуществлении трудных социальных преобразований. Именно поэтому он получил столь широкое распространение в постреволюционных обществах, став во многих из них формой воспроизводства режима личной власти. Историческая логика подобных режимов такова: они могут быть эффективны на короткой дистанции, но не способны обеспечить длительную демократическую стабильность. Их слабость состоит в тотальном государственном контроле, прикрывающем институциональную анархию, несовершенстве правовых механизмов разрешения конфликтов, отсутствии полноценной политической конкуренции, общей тенденции к бюрократической асфиксии, утрате гибкости в критических ситуациях (как это было в условиях крушения монархии в 1917 г. и однопартийного режима в 1991 г.). Стабилизация системы делает актуальным общественный выбор – переход к полноценному конституционализму и его институтам или сохранение имитации – воспроизводство модели мнимого конституционализма и авторитарной системы правления. Выбор зависит не только от исторической традиции, но и от представлений правящего слоя о целях модернизации – идет речь о построении правового государства или воспроизводстве системы авторитарной модернизации, направляемой демократии и ограниченного плюрализма.