Читаем Политическая лингвистика полностью

Рассматриваемый фрейм детально структурирован в современной политической речи, что позволяет использовать его для метафорического обозначения самых разнообразных политических ролей. В рассматриваемых текстах театр часто противопоставляется реальной действительности, что может быть выражено в оппозициях: игра – жизнь, играть роль – быть самим собой. Концептуальная метафора политическая ЖИЗНЬ – это ИГРА определяет возможность представления политических активистов как творческий и вспомогательный состав огромного театра.

Слот 2.1. Автор пьесы или сценария

Для обозначения социальных лидеров, определяющих пути развития событий, готовящих планы тех или иных действий, в современной политической речи используются метафоры автор, аранжировщик, драматург, комедиограф, сценарист. Соответственно планы, разработки событий метафорически обозначаются как либретто, пьеса (возможно включающая несколько действий и актов), сценарий. Ср.:

По-видимому, кремлевские сценаристы избирательной кампании решили вновь сыграть пьесу образца 1996 года: «Все против общего врага страны» (А. Степанов). Путин не только талантливый актер, но и сам себе режиссер и даже автор какой-то особой собственной пьесы, а также новой необычной стилистики (Р. Медведев). Путин уже не в завуалированной форме предложил нам новую аранжировку грефовской программы (В. Чикин). Безапелляционность заявлений Явлинского и феноменальный рост его рейтинга всерьез озаботили президентских драматургов (И. Иванцов).

Подобные метафоры широко представлены и в американском политическом дискурсе. Ср.: It is Republican leaders in Tallahassee and Washington, not Democratic ones, who weave lurid scenarios of legislative intervention if they don't get their way (M. Kinsley / Timej. [Именно лидеры республиканцев, не демократов, придумают / сплетут / страшный сценарий вмешательства в законодательную деятельность, если им не удастся достичь своей цели].

Слот 2.2. Создатели спектакля

Организаторы и вдохновители политических кампаний, государственные руководители и лидеры политических движений часто метафорически обозначаются как: балетмейстер, дирижер, Карабас-Барабас, кукловод, постановщик, режиссер, сценограф, хормейстер. Ср.:

И все чаще будет подниматься вопрос: а была ли отставка Ельцина действительно добровольной, коль так нагло, жестко действуют кремлевские кукловоды по отношению к депутатам, региональным лидерам, обществу? (Ш. Муладжанов). Ситуация накануне выборов мучительно напоминает драму, у которой есть сценарист и закулисный режиссер (Д. Табашников).

В современных политических текстах нередко используются и другие образы, связанные с людьми из мира театра: билетер, гример, клакер, клака, костюмер, осветитель, суфлер. Ср.:

Удивляясь и негодуя по поводу успеха Путина, «Новая газета» пыталась представить и.о. президента как актера, который оказался на большой политической сцене, не зная ни своей роли, ни пьесы, в которой ему предстояло играть, не понимая также, кого из многочисленных суфлеров он должен слушать (Р. Медведев).

Подобные образы используются и американскими авторами, которые пишут о месте лидера в политической жизни страны. Ср.:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки