Политические деятели викторианской Англии

Дизраэли оказался хорошим учеником и усвоил уроки старого мэтра. Неделю спустя в парламенте обсуждался второстепенный вопрос, касавшийся авторского права и внесения поправок в законодательство. Дизраэли попросил слова, так как тема эта, ему, писателю была близка и знакома. Очевидцы вспоминают, что палата замерла в ожидании. Некоторые ожидали услышать повторения потока элоквенции, которым палату угостили в прошлый раз и опять освистать оратора. Большинство готово было вежливо помолчать, так как им было неловко за устроенную обструкцию. Вопреки предположениям, оратор говорил банальные, всем давно известные вещи, показал знание предмета и предложил некоторые дополнения к обсуждавшемуся вопросу. Он сел под одобрительный гул членов парламента (там не принято аплодировать). Даже автор предложения встал и поблагодарил «достопочтенного члена парламента от Мейдстона» за интересные предложения, которые обещал учесть. Спустя всего год за Дизраэли были признаны ораторские способности и его речи выслушивались благосклонно. Ему даже стали прочить место в правительстве. Да и сам он мечтал об этом[160].

В невероятной и яркой карьере Дизраэли его брак — одно из невероятных и ярких событий. Его история хорошо известна, описана и стала хрестоматийной. Женщины всегда играли большую роль в жизни Дизраэли. Их мнение было для него весьма ценным. Со своей будущей женой Дизраэли познакомился, как уже говорилось выше, после возвращения с Востока у своего друга Бульвера. То была миссис Льюис, он нашёл её чрезвычайно болтливой и немного глупой (flibbertigibbet,). Позднее её муж помог Дизраэли пройти в парламент и показал себя верным товарищем в трудный для начинающего депутата период. Уиндхем Льюис умер спустя полгода после провального выступления своего коллеги, и Дизраэли написал очень трогательное и прочувствованное письма его вдове. Она попросила корреспондента приехать, он нашёл её сломленной свалившимся горем. Его внимание и участие тронули миссис Льюис, она попросила бывать у неё, между ними возникла дружба и оживлённая переписка.

После коронации королевы Виктории каждый член парламента получил памятную медаль, Дизраэли передал свою именно Мэри Энн Льюис. По окончании положенного срока траура он сделал ей предложение. Она просила год на раздумье. Вдова не могла не понимать, что она старше своего жениха лет на десять, что для него больший интерес представляют её деньги, дом и поместье, что он признанный интеллектуал, а она предпочитает более простые вещи. Её друзья не одобрили этого знакомства. Розина Булвер говорила всем о «безграничной любви Диззи к … четырём тысячам ренты мисси Льюис»[161]. Ответы на письма Дизраэли становились всё более сухими. Он попросил о свидании и объяснении. Нехотя ему было дано и то, и другое. Довольно резко она высказала Дизраэли, что прекрасно понимает — ему нужны её деньги, как ранее он без разбора ухаживал за всеми партиями, так и теперь готов ухаживать за многими женщинами с состоянием в надежде, что одна из них обманется на его счёт. Он ушёл от нее разочарованный и обескураженный. Сохранилось письмо, написанное Дизраэли после этой встречи. В нем он четко даёт ей понять, что её деньги мало его интересуют, он мог бы найти женщину и побогаче. В ответ она написала письмо, которое показывает её совершенную растерянность и смятение. Она просила его прийти для выяснения отношений[162]. Итогом этого стало объявление о бракосочетании, которое состоялось 28 августа 1839 года. Позднее Мэри Энн говорила: «Диззи женился на мне из-за денег, но если бы у него снова была возможность сделать это, он женился бы на мне по любви» («Dizzy married me for my money but if he had the chance again he would marry me for love»)[163]. С этим высказыванием он никогда не спорил. Они прожили счастливо до самой её смерти в 1872 году. Дизраэли признавался позднее, что они прожили вместе тридцать три года, и жена никогда не давала повода для разочарования или для скуки. «Мужчина — хищное животное. Самые значимые объекты его охоты — женщины и власть. После женитьбы на Мэри Энн я воздерживался от первых и посвятил свою жизнь погоне за другим»[164].

Они обладали совершенно противоположными характерами: Мэри Энн составила список из двадцати ключевых позиций, по которым их личности в корне расходились. Она стала надёжной опорой для своего мужа, хотя, как он шутил, так и не знала, кто были раньше римляне или греки. Она гораздо лучше разбиралась в живых людях[165]. Розина Булвер, когда была в злом настроении, говаривала: «Я так же дурна и так же глупа как миссис Дизраэли». Однако миссис Дизраэли оказалась куда умнее своей бывшей подруги. Она сумела несмотря ни на что сохранить брак и не давать ни малейшего повода для сплетен относительно своей семьи. Брак миссис Булвер закончился скандалом, она пыталась убить сперва себя, потом своего мужа, попала в сумасшедший дом, стала орудием в интриге против Булвер-Литтона.