Политические клубы и Перестройка в России. Оппозиция без диссидентства

Неформалы также присваивают себе некоторые официальные лозунги (по возможности те, которые можно трактовать по-разному). Когда Горбачев утверждает, что «никто не может претендовать на обладание истиной в последней инстанции» (эта фраза звучит как отвержение постулата о безупречности позиции партии), неформалы перенимают ее в своих итоговых отчетах о конференции[191]. И наконец, они считают, что у них с реформаторами один общий враг – консерваторы-бюрократы, которые «боятся потерять свои привилегии»[192]. Эта критика привилегий входит в резонанс с официальным дискурсом[193]. А главное, общий фронт против консерваторов позволяет неформалам публично оправдать свой союз с реформаторами. Это способ оградить себя от потенциальной критики этого взаимодействия со стороны других игроков политического поля.

Учитывая этот риск, обе стороны стремятся заручиться взаимными гарантиями в целях защиты от нападений извне. Это наблюдается во время подготовки к августовской конференции 1987 года. Еще весной этого года между КСИ и Брежневским райкомом начинаются трения. Затем по требованию горкома в игру вступает второй райком, под тем официальным предлогом, что Дворец культуры «Новатор» расположен на его территории, а на самом деле – в целях распределения ответственности[194]. Это тем более необходимо, что высшие партийные эшелоны не определили точную линию поведения, и заведующий специальным сектором по работе с неформалами идеологического отдела горкома предчувствует множество трудностей в деле предотвращения рисков:

Лантратов был очень осторожным. Он нас [инструкторов обоих райкомов] действительно поддерживал, но тем не менее очень часто приходилось (грех на душу) его обманывать для того, чтобы что-то сделать. Потому что он понимал значительно лучше нас, что если что-то произойдет, то отвечать он будет головой. А ему падать значительно выше[195].

Также имеет место симметрия между официальными и неформальными переговорщиками (см. врезку ниже). КСИ доминирует в оргкомитете Встречи-диалога. Члены «Перестройки», кстати, сетуют на то, что были несколько оттеснены в сторону[196]. Поэтому есть все основания предполагать, что присутствие этого клуба в числе организаторов было навязано официальной властью, чтобы каждая сторона в переговорах имела единого собеседника и «гаранта» в противоположном лагере.

Врезка 2

Состав оргкомитета Информационной встречи-диалога «Общественные инициативы в Перестройке» (август 1987)

³ По интервью Н. Кротова 17.2.1994 г.

Клубы, ведущие переговоры с партией, получают ресурсы, дающие им центральную позицию в движении. Взамен они должны подчиняться некоторым формам контроля. Клуб «Перестройка» обязан своим центральным положением в движении и своим беспрецедентным долголетием (март 1987 – 1990) имевшемуся у него доступу к залам заседаний в социально престижных и политически значимых местах (ЦЭМИ и ИЭМСС). Использование подобных залов дает большую символическую власть, ибо все, что там произносится, освящено как официально допущенное к произнесению. Участник «Перестройки», научный сотрудник ЦЭМИ, так описывает эту способность публичного высказывания к чудесному «преображению»:

[ЦЭМИ] был единственным местом [, где мы могли встречаться]. Иногда стали организовывать встречи у меня в комнате. Тогда я просто выписывал пропуска на пять или десять человек. Это было очень важно для всех нас, потому что подобного рода встречи в диссидентских, в околодиссидентских кругах происходили в других местах, то есть это могло проходить на квартирах. Но значимость всего того, что происходило в клубе «Перестройка», состояла в том, что это происходило именно в ЦЭМИ, в этом официальном здании. И [этот факт] придавал официальный статус тому, что мы говорили. Мы говорили и считали, что мы поднимаем планку того, что можно говорить, и того, что нельзя говорить[197].