Политические клубы и Перестройка в России. Оппозиция без диссидентства

В каком-то смысле использование официальных помещений клубами наделяет ответственностью партийных реформаторов, которые разрешают «такие разговоры». Но оно также дает в руки последним и могущественное средство контроля. Так, отбор клубов на августовскую Встречу-диалог осуществляется с согласия райкомов. По крайней мере, на это указывает одна статья в журнале «Гласность»[198]. И если вдруг неформалам вздумается проявить несговорчивость, власть знает, что всегда может блокировать физический доступ к местам заседаний с помощью пропускной системы, действующей в казенных помещениях. Власть также имеет возможность направлять темы обсуждений. Партия участвует в выборе рабочих групп Встречи-диалога. Организация одной из групп, посвященная «проблемам экстремизма в неформальном молодежном движении», кстати, вызывает несогласие со стороны неформалов (мы к этому вернемся ниже). Что касается «Перестройки», то проведение публичных дебатов всякий раз становится результатом переговоров с Первым отделом ЦЭМИ – подразделением КГБ, ответственным за безопасность в здании и распоряжающимся ключами от залов заседаний:

Каждую неделю у меня происходили встречи с начальником Первого отдела. […] Каждый раз я приходил в Первый отдел с заявкой, что в следующий вторник у нас будет заседание клуба, нужно помещение. И долго нужно было этому начальнику Первого отдела обосновывать тему, которую мы будем обсуждать. Соответственно, он мне задавал разные вопросы, я на них должен был отвечать. То есть я не мог сказать – «на, подпиши эту бумагу». Он там спрашивал, я что-то там рассказывал, всячески делал вид, что это очень нужное дело, прикрываясь идеологией, которую Горбачев вводил в это время в лексикон[199].

И хотя отказ предоставить ключи маловероятен (присутствие клуба благотворно сказывается на имидже института), он все-таки возможен, так что клуб прибегает к тактическому использованию перестроечной фразеологии, чтобы сделать отказ политически затруднительным. Члены клуба, приспосабливаясь к ситуации, решают по требованию руководства ЦЭМИ, например, не затрагивать тот или иной горячий сюжет из текущих событий (скажем, отстранение Бориса Ельцина от должности первого секретаря МГК в ноябре 1987 года) или выбирают темы, которые и так уже везде обсуждаются (сталинское прошлое, создание мемориала жертв сталинских репрессий, тысячелетие крещения Руси).

Неформалы соглашаются на присутствие наблюдателей от партии на своих заседаниях. Вовсе не считая это обузой, они используют их для общения с высшими инстанциями КПСС. В полемику с представителями партии не вступают, по крайней мере на публичной сцене; замечания произносятся лишь за кулисами. Ввиду и без того массового присутствия официальных представителей власти на Встрече-диалоге неформалы-организаторы удивляются, что первичные комсомольские организации академических институтов отправили каждая по три-четыре делегата на это заседание. Вот как один из представителей ВЛКСМ оправдывался перед организаторами в кулуарах:

Основная была установка такая, на самом деле достаточно либеральная – чтобы группа блокировала каким-то образом экстремистов и чтобы они создавали какой-то определенный фон интеллектуальный, потому что райком комсомола не может доверить такой задачи людям из других организаций, неакадемических институтов. Ничего криминального нет[200].

О. Румянцев, один из лидеров «Перестройки», научный сотрудник в ИЭМСС и член комсомола, парирует так:

Конкретный результат на лицо. Ко мне подошли и сказали: «Хочешь ли ты участвовать в списке людей, которые будут вести правильную политическую линию на тусовке независимых клубов?»[201]