Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

В этом отрывке полная неясность в отношении главного в этом деле. Разрешило ли Советское правительство передать противоопухолевый препарат «КР» для спасения Г. Гопкинса. Я так полагаю, что СССР в принципе не мог передать препарат, не прошедший клинических испытаний. В таком случае, почему на упомянутое выше мартовское заседание Президиума АМН позвали журналистов, если к клиническим испытаниям еще не приступили и сочли, что это пока преждевременно. Зачем устраивать шумиху, когда еще нечего показывать. Нет ни книги, ни разрешенного лекарства для лечения больных раком. Я не исключаю того, что их позвали с той целью, чтобы посол США, прикрываясь личной трагедией Г. Гопкинса, мог обратиться напрямую к Н.Г. Клюевой. В этом случае поведение посла надо расценивать как провокацию против советских профессоров Н.Г. Клюевой и Г.И. Роскина. Из приведенного выше текста С.Э. Шноля можно понять, что Н.Г. Клюева откликнулась на просьбу посла помочь умирающему Г. Гопкинсу. Н.Г. Клюева обратилась с просьбой послать препарат в Президиум АМН, но бюрократы это дело по спасению американского политика стали тормозить, так что ученому пришлось для ускорения дела обратиться лично к Сталину.

Со слов С.Э. Шноля получается, что это на Западе началась массированная пропаганда несуществующего лекарства и жертвой этой пропаганды стал Сталин, который повелся на пропаганду, уверовав в огромные лечебные возможности препарата «КР». Если это действительно было, то это может означать, что против нашей страны в США была проведена спецоперация с целью внесения раздора между властями и учеными, с одной стороны и между самими учеными с другой.

Я не оспариваю того, что нашими учеными было сделано открытие (см., напр., Бродский, Калинникова, 1988). Но следует также согласиться, что проверенного препарата для лечения рака не было и, следовательно, показывать было нечего. Приведу профессиональное мнение Ю.Я. Грицмана (1993, с. 92), который в описываемое время был аспирантом в клинике проф. И.Г. Руфанова, где в 1946- 1947 гг. проводились клинические испытания препарата «КР». Сам аспирант, по его словам, был непосредственным свидетелем проводившихся испытаний, раз его посылали сделать инъекцию препаратом умирающему больному. Важно подчеркнуть, что И.Г. Руфанов руководил общехирургической клиникой. Почему Н.Г. Клюевой не удалось договориться с онкологической больницей - ответа на этот важный вопрос у меня нет. Оценивая состояние работ Н.Г. Клюевой и Г.И. Роскина по биотерапии рака, выполнявшихся в то время, Ю.Я. Грицман пишет, что, во-первых, «все их эксперименты были поставлены на мышах» и, во-вторых, ученые работали с пересаженной опухолью. «Поскольку у человека мы никогда не имеем дела с пересаженной опухолью, а всегда со спонтанно развивающейся и врачи никогда не видели опухоли ранее чем через много месяцев, а может быть, и лет после их появления, то рассчитывать на клинический успех ни в коем случае не приходилось» (с. 97-98).

Да и опыты с пересаженной опухолью (на мышах) давали зримый эффект, «если препарат начинал применяться для лечения спустя 1-2 суток после трансплантации опухоли...» (с. 97). При более поздних сроках проведения экспериментов с препаратом «редко удавалось достигнуть полного рассасывания опухоли при весьма интенсивном и длительном курсе введения увеличенных доз препарата». Это дает основание сделать Ю.Я. Грицману (с. 92) следующий вывод: «Казалось бы, авторы доказали, что при развитой опухоли, с которой всегда (я это подчеркиваю! - Ю.Г.) мы имеем дело в клинике, препарат не действует» или действует слабо, добавил бы я.

Этот вывод мы можем дополнить авторитетным мнением Я.Л. Рапопорта (1988, с. 102). «Авторы “КР” апробацию препарата организовали сами», заручившись поддержкой знакомых специалистов в разных клиниках. Но клинические испытания это утвержденная практика с четкой системой регистрации всех клинических проявлений и убедительной статистикой, разработанной применительно к испытанию новых медицинских средств и методов. Возможно, поэтому Н.Г. Клюева не решалась проводить клинические испытания в онкологической больнице, где ее участие будет сведено к минимуму и где, как ей казалось, онкологи в порядке местничества могут чинить разного рода препятствия в продвижении ее препарата.

С этим, видимо, также были связаны ее письма А.А. Жданову, в которых она жаловалась на будто бы мешающих ей чиновников. Это очень интересный момент. А.А. Жданов, когда беседовал с Н.Г. Клюевой, выясняя обстоятельства передачи рукописи и препарата американцам, отметил, что Минздрав давал негативную оценку работы Н.Г. Клюевой и Г.М. Роскина: «в Министерстве здравоохранения старались представить дело таким образом, что открытие Клюевой и Роскина малоценно и что американцы легко могут сами производить то же самое. Клюева в ответ признала, что возможно эта позиция министерства здравоохранения повлияла на то, что так легко было решено передать американцам книгу и образцы препарата» (цит. по: Левина, 2016).