Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

Я почему думаю, что атака на ученых была одним из инструментов борьбы идеологов со строителями. Дело в том, что А.А. Жданов, узнав о том, что американский посол Смит заинтересовался противоопухолевым препаратом «КР» и посетил Институт эпидемиологии, микробиологии и инфекционных болезней, где этот препарат производился, затребовал относящиеся к этому посещению материалы. На отчете чиновника из Отдела управления кадров он наложил резолюцию: «... Я не думаю, что Смита нужно было пускать в Институт» (Левина, 2000). Т.е. А.А. Жданов усмотрел в действиях правительственного сектора проступок. Значимость этого проступка прямо пропорциональна значимости открытия. Возможно, поэтому он полностью «доверился» письмам Н.Г. Клюевой и не стал выяснять мнение независимых экспертов. Вместо того, чтобы прислушаться к их мнению и получить более полное представление о состоянии и перспективах биотерапии рака, А.А. Жданов начал раскручивать препарат «КР», положительно зарекомендовавший себя при испытании на мышах, как эффективное средство лечения рака у людей. Слушая только Н.Г. Клюеву, он не стал искать компромиссного решения, учитывающего позицию Минздрава и, следовательно, мнение ученых онкологов, несогласных с Н.Г. Клюевой. Это означает, что позиция А.А. Жданова определялась на тот момент более политическими мотивами, но не интересами дела. Если бы дело обстояло иначе, то А.А. Жданов должен был бы информировать Сталина как председателя Совета министров о том, что американцы очень интересуются противоопухолевым препаратом, полученном нашими учеными. В этом случае ни о какой передачи рукописи книги Н.Г. Клюевой и Г.И. Роскина, а также препарата «КР» не было бы речи. О скрытых мотивах А.А. Жданова также свидетельствует и тот факт, что первоначально суды чести планировалось проводить против нерадивых и «нечестных» чиновников министерств и ведомств, т.е. в целом против строителей. Ситуация, однако, вышла из под контроля, изменившись таким образом, что идеологам пришлось отложить войну со строителями.

Следует подчеркнуть, что шумиха вокруг нового средства борьбы с раком развертывалось, как и в случае с Г.М. Бошьяном, по близкому сценарию - внезапно возникших разговоров, идущих из высших эшелонов власти, о крупном открытии, за которым реальных практических достижений еще не было. И в том, и в другом случаях не были опубликованы материалы с полным изложением результатов и сути открытий, с которыми могла бы ознакомиться и дать свои заключения медицинская общественность. И опять мы приходим к вопросу о целях, которые могли преследовать идеологи, раскручивая ученых фактически на пустом месте.

Для пропаганды «открытия» нового метода лечения рака - открытия, которое еще предстояло сделать, были мобилизованы журналисты. Вот что пишет об этом С. Кремлев (2010, с. 87) уточняя и дополняя сведения С.Э. Шноля: «13 марта 1946 года Клюева сделала доклад на заседании Президиума Академии медицинских наук СССР на тему “Пути биотерапии рака”. Несмотря на то, что сообщение Клюевой было чисто научным, уже 14 марта “Известия” поместили “сенсационную” статью о “КР”. Сообщили о заседании в АМН СССР и другие издания, в том числе и газета «Московский большевик», и в тот же день эта информация была передана по радио на зарубежные страны. А 9 июня в том же “Московском большевике” была опубликована большая, расхваливающая “КР” и Роскина с Клюевой, статья Бориса Неймана». Что кается сообщения об открытии по радио, то речь, видимо, идет об «интервью, данном директором Института микробиологии им. Мечникова Л.Г. Вебером Центральному радио после сенсационного доклада Н.Г. Клюевой в Академии, [интервью] было той же ночью ретранслировано в США и вызвало большой интерес, подогретый последующими публикациями в общей и специальной (Бюллетень посольства СССР в Вашингтоне) прессе» (Левина, 2000, Исаков, Левина, 2005). Л.Г. Вебер был директором института, в котором работала Н.Г. Клюева до того, как после ее писем А.А. Жданову она получила поддержку в организации большой лаборатории на базе Института эпидемиологии, микробиологии и инфекционных болезней.

Понятно, что это не проф. Н.Г. Клюева позвала на свой научный доклад корреспондентов из «Известий» и «Огонька», не она распорядилась дать о себе и своем муже литературный материал в газете «Московский большевик» и не она попросила посольство СССР в США опубликовать информацию о своем открытии. Вопрос о приглашении журналистов находился в то время в компетенции советских органов пропаганды и агитации и без их ведома не мог быть решен. В таком случае, какую цель преследовал Агитпроп, пропагандируя и тем самым проталкивая в жизнь сырые, незаконченные научные проекты с еще неясной перспективой практического внедрения.