Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

Что речь в этом случае шла не о теоретических спорах, но о реальной политике, затрагивающей не только нас, но и другие страны, имеется масса примеров. Лев Троцкий, выдвинул идею перманентной революции, желая помочь пролетариату Западной Европы, в которой революционное движение было подавлено. Он, таким образом, хотел с помощью российских штыков «осчастливить» чужих. Если бы у него это получилось, то это был бы очень сильный повод ненавидеть русских жителями тех стран, в которых социалистический строй был бы установлен силой. Критикуя теорию перманентной революции, Иосиф Сталин сказал, что чужие пусть сами думает, что им конкретно нужно, как им обустроить свою жизнь, чтобы стать счастливыми. Никому нельзя навязывать свое счастье. Это не приведет ни к чему хорошему. На этот счет существует известная народная мудрость: не делай (чужим) людям добра, не получишь от них зла. Если действительно хочешь помочь, то не трезвонь об этом. Полезно напомнить слова освободителя от испанского господства ряда стран Южной Америки генерала Симона Боливара, сказанные им 15 февраля 1819 г. перед Вторым Национальным конгрессом в Ангостуре (ныне Сьюдад-Боливар, Венесуэла), на котором он был избран президентом Венесуэлы:

«Никогда не надо забывать, что преимущество того или иного правления состоит не в его теории, его форме или его механизме, а в том, насколько оно соответствует природе и характеру Народа, для которого оно предназначено».

Вот этого не было в марксизме. И это сильно влияло на устремления многих в России ревизовать европейский марксизм с учетом национальных российских условий.

Возвращаясь к теме послевоенного патриотизма, мы должны еще раз повторить, что Великая отечественная война нашего народа против фашизма поставила крест на любых интернационалистских проектах совместно с западом, в том числе и под марксистскими лозунгами. Это как же надо не уважать своих союзников по борьбе с фашизмом, если открыто утверждалось, что пусть они, т.  е. русские, и немцы уничтожают друг друга. Такое не проходит бесследно для народного самосознания. И об этом свидетельствовало широкое распространение после войны хулиганских матерных песен об успешном противостоянии русских своре убийц и палачей с запада. Среди этой своры, получивших русских «кренделей», и так любимый марксистами западный пролетариат.

4. 4. Почему же так мало наших имен в перечнях открытий

«Почему же так мало наших имен в перечнях открытий и научных сенсаций?» Такой вопрос поставил С. Э. Шноль (2010, с. 12) в своей в целом интересной и поучительной книге. «Говорят, – продолжил он – дело в дискриминации российских авторов их “западными” коллегами-конкурентами. Отчасти это так». Если иметь в виду самих западных биологов, но не политиков, то это, на мой взгляд, совсем не так. Западному ученому, особенно представителю великой державы, нет необходимости оглядываться на научные достижения в других странах. Их научное сообщество самодостаточно и способно выполнить любые научные проекты. Они задают научную моду в науке. По этой причине они не интересуются нашей наукой, а раз так, то им нет необходимости думать о нас как о конкурентах. Об этом, если кто и думает, то только их политики. Наша наука по отношению к западной вторична. Поэтому зачем ученым великой страны знать иностранные языки. Чтобы общаться с коллегами из других стран, например, на конференциях или симпозиумах? Но зачем общаться с учениками на их языке. Пусть ученики учат язык учителей. А если не захотят, то пусть остаются на обочине поступательного движения науки.

Западные ученые не просят нас, чтобы мы пропагандировали их успехи. Так почему же мы желаем, чтобы о наших успехах говорили западные ученые. Не говорит ли это об определенной несамостоятельности наших ученых, их зависимости от западного мнения, то что после войны называли раболепием перед западом. Западные ученые являются патриотами своей страны, но не нашей. И поэтому в первую очередь будут говорить об успехах своих ученых. А об успехах русских ученых пусть беспокоятся русские патриоты, если они действительно являются патриотами. И если наши патриоты об этом не говорят, то в чем же здесь вина западных ученых.

Кроме своей родины никто наше научное подвижничество не оценит. Вопросы научного престижа, приоритета и т.  д. не являются предметом науки; они поле активности политиков. И если на западе будут признавать кого-то из России, то сообразуясь в первую очередь со своими политическими интересами. А их постоянные интересы, это наши постоянные заботы и хлопоты, поскольку конкуренцию и борьбу за связанные с наукой выгоды никто пока не отменял. Если наши политики являются патриотами, то они будут защищать интересы российских ученых, в том числе вопросы приоритета, при любой открывшейся возможности. Но это при условии, что сами ученые являются патриотами своей страны. Активным патриотом советской державы был академик П. П. Капица.