Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

В своем ответе Ф. Дучинскому А. С. Серебровский (1930, с. 219–220) называет его статью клеветнической. «Мы считаем неважным для марксизма не вопрос о роли труда, а вопрос о том, как представлял себе Энгельс влияние труда на руку, механизм наследственности в ту эпоху, когда этот механизм не был известен и биологам. Если вы нас обвиняете, то потрудитесь дать цитаты, где бы мы громили не ламаркизм, а марксизм. Иначе сами выпады мы будем считать клеветой. Чем иным являются ваши слова: Попытка оторвать процесс эволюционного развития от развития орудий труда и т.  д. ? Где сказано у меня хоть полслова на эту тему? Кто дал вам право монополизировать для ламаркизма объяснения явлений? Кто дал вам право всех несогласных с ламаркизмом зачислять в ревизионисты? Это действительно клевета. Серебровский взгляда Энгельса на ведущую роль труда в эволюции человека не только не ревизует, но всецело разделяет. Весь разговор идет только о том, как представить себе механизм влияния труда на эволюцию человеческой руки» (выделено в оригинале).

Тон безусловно не совсем подобающий, но возможно был вызван суровыми реалиями постреволюционного времени. Здесь надо помнить, что ламаркизм был в то время главной идеологической опасностью в биологических науках. И если А. С. Серебровский утверждает, что он полностью разделяет взгляды Энгельса на роль труда, то обвинение его самого в ревизии марксистских положений – это не только клевета на него, но и серьезный выпад против взглядов Энгельса, их механистическое искажение.

Почему же Ф. Дучинский пришел к мысли, что Энгельс ламаркист, если А. С. Серебровский это отрицает. Но он это отрицает в своем ответе Ф. Дучинскому. И по тем временам такой поступок можно понять. Мы привели две его выдержки из первой статьи, в которых утверждается, что Энгельс ламаркист. Для большей убедительности приведем вторую из этих цитат в более широком формате (1930, с. 71): «Весь процесс эволюции человека Энгельс представляет себе здесь как чисто физиологический процесс: изменение питания на почве изменения пищи или изменения количества работы ведет к изменению органа и этот процесс из поколения в поколение усиливается. Здесь таким образом Энгельс выступает как определенный сторонник наследования приобретенных признаков».

А. С. Серебровский утверждал, как мы видели, что механизм наследственности в ту эпоху не был известен; «сама биология ничего толкового по этому поводу не знала», поэтому «от того или иного изменения в этих взглядах Энгельса [на механизмы наследования] конечные выводы его статьи ни сколько не изменяются». Это, конечно, не так. В ту эпоху был известен лишь один механизм изменения наследственности – ламарковский. Механизм изменения наследственности через мутационный процесс стал известен лишь XX веке. Поэтому Энгельс, как и большинство его современников, признававших эволюцию, был ламаркистом.

Теперь давайте рассмотрим вопрос, стал бы Энгельс противником Ламарка в том случае, если бы ключевые открытия в генетике произошли при его жизни. Посмотрим, как объясняет А. С. Серебровский происхождение человека с позиций генетики. Вот что он по этому поводу пишет (1929, с. 224, выделено в оригинале):

«Тезис “труд влияет на эволюцию человеческой руки” можно понимать двояко: как процесс физиологический, или как процесс исторический (или, как я выразился точнее, окольно причинный),[34] в первом случае механизм этого влияния предполагается таким: рука упражняется в труде, от этого возникают какие-то влияния со стороны руки на половые клетки, клетки эти меняются, отчего оказывается измененным и ребенок трудящегося, в частности рука его оказывается измененной в том же направлении, в каком изменилась и рука его родителя».

«Во втором случае механизм влияния труда на эволюцию руки представляется так: так как условия жизни предка человека требовали от него труда, то те особи, руки которых на почве наследственной изменчивости подходящим образом изменялись, оказывались в более выгодных условиях борьбы за существование и выживали чаще, чем их менее удачные соперники, а так как здесь речь идет о наследственной изменчивости, то дети этих индивидуумов оказывались носителями таких же (качественно) изменений, как и их победившие отцы».