Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

М. Б. Митин (с. 165), в частности, высказал интересные возражения в отношении сложившегося понимания генов: «Под “геном” в современной генетике разумеют некий фактор (или совокупность факторов), расположенный в хромосоме ядра клетки и определяющий признаки взрослой особи». Перед этим М. Б. Митин сказал следующее (с. 165): «Я не берусь предсказать путей дальнейшего развития генетики и того, сохранится ли в ее дальнейшем развитии понятие “гена”… Однако несколько “умозрительных” (как говорил проф. Левитский) соображений, основанных на марксистском философском учении я хочу привести… Мы хотим обратить ваше внимание на то, что фигурирующее в современной генетической науке понимание “гена” не согласуется с теорией развития… Мне кажется, что если понятие “гена” и вся “корпускулярная теория наследственности” и является материализмом, то не диалектическим, а метафизическим, враждебным теории развития» (выделено в подлиннике).

В чем же конкретно проявляется несоответствие концепции гена и идеи развития, как она понимается в диалектике? В теории генов «устанавливается полное соответствие между признаками взрослой особи и факторами, способностями, возможностями, содержащимися в зародыше. Вот это и кажется нам противоречащим принципу развития. Особенно это противоречит филогенетическому закону Дарвина-Геккеля, согласно которому индивид в своем эмбриологическом развитии воспроизводит в сокращенном виде путь развития того вида, к которому он принадлежит. Ошибка учения о генах состоит в том, что оно слишком наивно, грубо, механистически сближает признаки взрослой особи с особенностями зародыша этой особи. Формальные генетики забывают, что между зародышевой клеткой особи и взрослой особью лежит долгий путь развития… в этом развитии – от зародыша до рождения созревшего организма – имели место качественные превращения… Если человеческий зародыш в утробном развитии прошел стадии, когда он был похож на амфибию и имел жабры, потом стал похож на низшее млекопитающее, потом – на своего обезьяноподобного предка, то, согласно учению о генах, в хромосоме половых клеток его родителей имелись все факторы, определяющие все признаки организма на всех стадиях его эмбрионального развития и на всех стадиях его развития уже в качестве взрослой особи» (с. 166, выделено в оригинале).

М. Б. Митин, основываясь на здравом смысле усомнился в том, что существуют гены, определяющие не только признаки взрослого организма, но и признаки всех промежуточных состояний организма в его развитии от зиготы до взрослого. Сейчас мы знаем, что М. Б. Митин был прав в своих сомнениях. Гены определяют белковые молекулы, а признаки формируются в общем случае через простые и сложные цепочки взаимодействия белковых молекул. Ошибка генетиков заключалась в том, что они наше чисто человеческое понимание признака соотнесли с геном, который реально, если что и определяет, то не «наши» признаки. Для пояснения сошлемся на пример развития клюва у дарвиновских вьюрков. Нет гена толстого клюва, как и генов тонкого прямого или изогнутого клюва. Есть несколько белков, различия в количественном соотношении которых могут дать все возможные варианты формы клюва. Или еще более показательный пример из знакомой мне систематики двукрылых насекомых. В природе существуют виды мух, имеющих «бивни», «рога», непарный вырост на лбу, глаза, размещенные на разных по длине стебельках. Нет необходимости постулировать для этих структур свои гены. Да и откуда им взяться? Нет необходимости связывать эти структуры с мутациями в уже известных генах. Появление этих структур, например, тех же щечных выростов в виде бивней легко можно связать с управляющими изменениями в экспрессии небольшого числа генов, определяющих обычную и аномальную форму щек.

Заключая данный раздел своего выступления М. Б. Митин сказал (с. 167), что «разрешить этот вопрос [о становлении признаков всех стадий развития организма] можно не путем метафизического постулирования генов, но лишь путем изучения зародышей клетки в ее развитии, в котором учитывается развитие и индивида, и вида в целом». В связи с этим он еще раз напомнил о второй нерешенной проблеме, касающейся качественных скачков в развитии (с. 168): «В том-то и заключается сложность теории развития, что она допускает качественные превращения в развитии зародыша. А учение о генах допускает лишь рост и проявление того, что изначально заложено в зародыше». И далее М. Б. Митин ссылается на замечательные подтверждающие его мысль слова В. И. Ленина (из Философских тетрадей, с.  325–326) о двух взглядах на эволюцию и развитие, метафизическом и диалектическом (с. 168).