Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

Это положение, – комментирует М. Б. Митин (с. 170–171) – поскольку оно направлено против ламаркистских позиций[43], против упрощенных представлений о воздействии среды на организм, содержит в себе момент истины. Но с другой стороны в этой постановке вопроса… поставлены такие рубежи, такие грани между наследственными и ненаследственными изменениями, такие рубежи и грани между телом и воспроизводящей системой, поставлены такие грани между ролью и воздействием внешней среды и внутренним фактором развития организмов, которые, по-моему, не соответствуют действительности, являются сплошной метафизикой и мешают нашей практике изменять природу. Подобная постановка вопроса о роли внешних факторов развития метафизична потому, что в ней нет и тени попытки поставить вопрос диалектически, конкретно, с учетом того, что роль и значение внешних условий развития различны на разных ступенях лестницы природы».

М. Б. Митин, следуя, если и не научной мудрости, то житейской интуиции, говорит, что нельзя вот так огульно, чисто умозрительно выстраивать непреодолимые границы между телом и воспроизводящей системой и отрицать на этом основании возможность действия на наследственность любых факторов среды. Это будет сплошной метафизикой. А человеку, когда речь идет о попадании в организм ядов и других вредных соединений, лучше остеречься и не слушать генетиков, утверждающих, что эти вещества не влияют на наследственность. Неужели они проверили это экспериментально? Вот пример из недавней истории.

В промежутке между 1938 и 1975 г. в зарубежной медицинской практике получил большую известность синтетический эстроген диэтилстилбестрол (Crews, McLachlan, 2006; Колотова и др., 2007; Foley et al., 2009). Этот препарат широко использовался беременными женщинами в качестве меры, уменьшающей риск выкидыша. Со временем стали видны негативные последствия приема диэтилстилбестрола. У девочек возникали разного рода ненормальности в развитии половой системы, выливавшиеся позже в вагинальную аденокарциному, рак груди и другие формы рака. На мышах было показано, что такого рода аномалии развивались и у потомства самок второго поколения, которым, как и их «матерям», не давали диэтилстилбестрол.

В случае с диэтилстилбестролом речь идет о так называемом мультигенерационном воздействии (Skinner, 2008; Nilsson, Skinner, 2014). Если беременная самка (F0 поколение) подвергается неблагоприятным воздействиям среды, то одновременно с ней воздействию подвергается плод (F1-поколение) и половые клетки поколения F2. Другим показательным примером мультигенерационного наследования является так называемый метаболический синдром, развивающийся у взрослых детей, матери которых недоедали в период беременности (Barker, 1995). Метаболический синдром находит выражение в таких системных нарушениях как диабет II, повышенное кровяное давление, коронарная недостаточность, ожирение. Впервые он был засвидетельствован в известном феномене «голландских женщин», ставших жертвами голодной зимы 1944–1945 гг. Девочки, рожденные от матерей, голодавших в начале беременности, были предрасположены к ожирению во взрослом состоянии.

Для строгого доказательства наследственной передачи необходимо, чтобы изменение, явившееся результатом средового воздействия на F0-поколение, было зафиксировано в третьем (F3) поколении. Для самцов соответствующая наследственная передача должна быть зафиксирована во втором (F2) поколении. В этом случае говорят о трансгенерационном наследовании. Примеров трансгенерационного наследования к настоящему времени описано достаточно много (см. Шаталкин, 2015).

Что касается примеров мультигенерационного наследования, то в них остается не вполне ясным следующий вопрос – почему воздействие средового фактора должно быть параллельным и независимым на трех разных уровнях организма матери: F0 (собственно организм матери), F1 (плод) и F2 (половые клетки плода). Это и есть умозрительный метафизический подход к решению проблемы, о чем предупреждал наших генетиков академик М. Б. Митин как раз тогда, когда диэтилстилбестрол стал применяться в медицинской практике. Более простым и отвечающим, в частности, принципу парсимонии является предположение, что именно организм как целое реагирует на действие поступающих в организм чужеродных веществ, того же диэтилстилбестрола. Кстати, почему прием этого препарата обернулся для многих женщин трагедией? Причина кроется в том, что, следуя уверениям классиков генетики (см. приведенную выше выдержку из Курса генетики Синнота и Денна) в безопасности ядов и других вредных веществ для наследственности, не проверили действие данного препарата на животных и их потомство в ряде последовательных поколений.