Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

Серьезным мотивом, направлявшим деятельность А. А. Жданова в «деле КР» могла быть перманентная борьба за власть между идеологами социализма и строителями социализма. Скорее всего, по этой причине А. А. Жданов действовал не через правительство, но непосредственно через министра здравоохранения Г. А. Митерева, показывая тем самым, что он не проявил себя нужным образом в ведомстве, которое возглавлял. Позже выявились серьезные нарушения в работе Минздрава и самого правительства. Это ведь с согласия строителей, предположительно с согласия В. М. Молотова (председателя Совета министров и министра иностранных дел) в нарушение действующих правил препарат и рукопись книги были переданы американцам.

Что реально передали американцам. По мнению строителей передали описание экспериментов на мышах и их спекулятивное (как пишет Ю. Я. Грицман, 1993, с. 97), а я бы сказал, натурфилософское обсуждение. По этой причине, как мне кажется, американцы и не стали делать перевод книги Н. Г. Клюевой и Г. И. Роскина. Но ведь ее наши идеологи представили как новое слово в лечении рака и убедили в этом Сталина. Я. Л. Рапопорт (1988, с. 103) пишет: «Ходили слухи, что в ООН раздались обвинения в адрес Советского Союза, который, будто, имея в своем распоряжении новый активный противораковый препарат, не передал его на пользу всего человечества, а держит в качестве крупного козыря в политической игре». А в книге никаких ярких примеров излечения от рака мы не увидим, а сами клинические испытания, о которых рассказывается в книге, Я. Л. Рапопорт (с. 105) назвал «кустарщиной». Американские онкологи эту кустарщину не стали переводить, а опыты на мышах, видимо, их не заинтересовали.

Идеологи настояли на том, чтобы засекретить исследования по «КР». Возможно, что это было сделано с целью иметь основания для привлечения к ответственности лиц, передавших за рубеж сведения, составляющие государственную тайну. А виновные в нарушении законов – строители. Идеологи, таким образом, подставили строителей. Это «скандальное» дело о передаче якобы секретных сведений, полученных советскими профессорами Н. Г. Клюевой и Г. И. Роскиным, послужило поводом для организации, так называемых «судов чести». Но если никакой передачи секретных сведений за их отсутствием не было, то получается, что первые два суда чести над профессорами Н. Г. Клюевой и Г. И. Роскина, а также над разжалованным союзным министром здравоохранения Г. А. Митеревым были организованы на гнилой основе. Я думаю, что это в конце концов дошло до Сталина. Но спросить было уже не с кого. А. А. Жданов летом 1948 г. умер. Практика «Судов чести» была продлена на 1949 г. Но в биологии никаких общественных судов, кроме прошедших 1947 г., не было. Короче, практика «Судов чести» продержалась лишь два года и была тихо спущена на тормозах еще при жизни Сталина.

Я почему думаю, что атака на ученых была одним из инструментов борьбы идеологов со строителями. Дело в том, что А. А. Жданов, узнав о том, что американский посол Смит заинтересовался противоопухолевым препаратом «КР» и посетил Институт эпидемиологии, микробиологии и инфекционных болезней, где этот препарат производился, затребовал относящиеся к этому посещению материалы. На отчете чиновника из Отдела управления кадров он наложил резолюцию: «… Я не думаю, что Смита нужно было пускать в Институт» (Левина, 2000). Т.  е. А. А. Жданов усмотрел в действиях правительственного сектора проступок. Значимость этого проступка прямо пропорциональна значимости открытия. Возможно, поэтому он полностью «доверился» письмам Н. Г. Клюевой и не стал выяснять мнение независимых экспертов. Вместо того, чтобы прислушаться к их мнению и получить более полное представление о состоянии и перспективах биотерапии рака, А. А. Жданов начал раскручивать препарат «КР», положительно зарекомендовавший себя при испытании на мышах, как эффективное средство лечения рака у людей. Слушая только Н. Г. Клюеву, он не стал искать компромиссного решения, учитывающего позицию Минздрава и, следовательно, мнение ученых онкологов, несогласных с Н. Г. Клюевой. Это означает, что позиция А. А. Жданова определялась на тот момент более политическими мотивами, но не интересами дела. Если бы дело обстояло иначе, то А. А. Жданов должен был бы информировать Сталина как председателя Совета министров о том, что американцы очень интересуются противоопухолевым препаратом, полученном нашими учеными. В этом случае ни о какой передачи рукописи книги Н. Г. Клюевой и Г. И. Роскина, а также препарата «КР» не было бы речи. О скрытых мотивах А. А. Жданова также свидетельствует и тот факт, что первоначально суды чести планировалось проводить против нерадивых и «нечестных» чиновников министерств и ведомств, т.  е. в целом против строителей. Ситуация, однако, вышла из под контроля, изменившись таким образом, что идеологам пришлось отложить войну со строителями.