Политический дневник

Во время приема перуанского посланника румынский посланник Комнен[259] сообщил мне следующее: Геринг заявил королю Каролю относительно венгерских требований: мы (немцы) достаточно сражались за другие народы, вопрос о поддержке Венгрии против Румынии для Г[ермании] не стоит. На вопрос, выражает ли он свое личное мнение, Геринг ответил: это мнение фюрера. То же Г[еринг] повторил 2 днями позже югославскому посланнику. Счастливый К[омнен] передал информацию в Бухарест. Побывал там и затем передал Нейрату заявление Титулеску[260], согласно которому Румыния стремится делать все для дальнейшего улучшения отношений с Г[ерманией]. К этому Комнен присовокупил выражение своего удовлетворения касательно заявления Геринга. Но тут Нейрат поднял палец: дела обстоят все же не так. Конечно же, Г[ермания] не начнет войну из-за Венгрии. «Но мы тоже ревизионисты, и поэтому будем морально поддерживать Венгрию в ее устремлениях».

И теперь К[омнен] спросил: то есть в Г[ермании] внешней политикой занимаются 2 человека или даже больше? При этом он очень разволновался и всячески меня умолял никому не рассказывать об этом происшествии, на что я ответил, что должен сообщить фюреру, и изложил затем Комнену нашу позицию: мы всегда боролись с французской точкой зрения на объединения «победителей» и «побежденных». Поэтому для нас не существует фронта ревизионистов как такового, а каждый случай рассматривается отдельно. Разумеется, среди документов 1919 года существуют предписания, которые должны быть пересмотрены, другие соглашения, о которых можно будет говорить позже, но есть и такие, которые и в длительной перспективе вряд ли могут быть отменены.

Добрый Комнен, вероятно, почувствовал, что наговорил лишнего, и испугался, что М[инистерство] и[ностранных] д[ел] прознает об этом, вытер пот со лба и еще раз попросил держать разговор в секрете.

М[инистерство] и[ностранных] д[ел] снова показало, что ничуть не изменилось.

На следующий день меня посетил присланный Комненом князь Караджа[261] из Бухареста, новый союзник Авареску и либералов, назвал себя представителем «новой партийной группировки» и тоже рассказал о своих попытках сближения с Германией.

2.2.[1935]

2 раза подробно беседовал с фюрером. Он заявил, что весьма скептически относится ко всем обещаниям относительно грядущих изменений, в том числе в румынской партийной жизни. Если бы, напротив, я смог бы отправиться к королю Каролю и затем непосредственно доложить фюреру, что тот твердо намерен изменить курс, то он бы это только приветствовал. Тогда я немедленно отправил Лекку в Бухарест с указанием прислать мне новое приглашение от Гоги с условием, что у меня будет достаточно времени на переговоры с королем – желательно в Синая. Но и это имеет смысл, лишь если король совершенно определенно намерен изменить курс Титулеску.

Затем вчера фюрер подробно изложил свое видение ситуации, оно абсолютно точно совпадает с моим мнением, высказанным два дня назад господину фон Чарада[262], другу Гёмбёша.

Катастрофа, подобная той, что случилась в 1918 году, не может быть «пересмотрена» через 10 или 20 лет. Империи могут быть уничтожены в нескольких сражениях, но на их восстановление требуются десятилетия и столетия. Со стороны Венгрии было бы по-детски наивно жаловаться во все стороны. Они должны признать: 1. Италии они нужны не для того, чтобы вести итальянскую войну, а чтобы использовать Венгрию против Югославии в своих целях. Рим не потерпит того, чтобы на месте Югославии выход к Адриатическому морю получила сильная Венгрия. В лучшем случае Венгрии достанутся немецкие области Югославии, в чем мы, исходя из политики Венгрии к [национальным] меньшинствам, вовсе не заинтересованы. В то же время, так как Венгрия будет занята на юге, от нее снова откромсают территорию в другом месте. Поэтому первым делом: компромисс с Югославией. Затем с Румынией. Обеим странам с немецкой стороны будет разъяснено, что им вовсе не нужен вечный венгерский очаг напряженности под боком, они должны быть довольны тем, что интерес Венгрии будет отвлечен в третью сторону, туда, где миллион венгров живет непосредственно у нынешней венг[ерской] границы[263].

Кроме того, Россия сегодня является крупной военной силой. В интересах Румынии возвести как можно более мощный бастион на востоке, то есть она должна ориентироваться на Г[ерманию] и Польшу. Г[ермано] – польский союз не распадется через 10 лет, а будет существовать дальше. Каковы дальнейшие намерения Польши на востоке, лежит вне сферы наших интересов.

Я предложил, чтобы торговые переговоры между Г[ерманией] и Румынией были отложены до моего визита к королю Каролю, чтобы в случае их успеха не дать господину Титулеску козырь в руки. Положение Румынии незавидно, она должна искать себе новых друзей. Фюрер согласился.

Историю с Комненом – Герингом – Нейратом я, по желанию фюрера, изложил письменно. Он убежден, что К[омнен] привирает, в связи с этим можно было бы избавиться от него, как от человека Титулеску в Берлине.