Политическое животное

– Спасибо, я постою. – Она повернулась к морю, захватив ладонями полы куртки.

Я достал бутылку сидра и с хлопком открыл.

– Это шампанское? – Она не повернула головы.

– Нет, это сидр. – Я протянул ей бутылку.

– Сидр! Как здорово! – Она с оживлением схватила ее за горлышко и лихо опрокинула тяжелое стекло дном кверху.

Я встал, принял напиток и тоже приложился к бутылке. Тучи открыли луну, и стало светлее. Я зашел ей за спину и обнял сзади.

– Смотри, как красиво! – Она тут же высвободилась из моих рук и пошла к началу лунной дорожки. Я сел обратно на камень и сделал большой глоток.

– Вода теплая? – не поворачивая головы, спросил я.

– Не знаю, я не заходила!

Я быстро скинул кеды, джинсы, футболку, пробежал мимо нее и плюхнулся в воду. Сначала было холодно, но я поплыл и согрелся. Я несколько раз нырнул, проплыл еще немного и пошел из воды.

– И часто ты ходишь голый по пляжу? – спросила она. – Представляешь, я сейчас сделаю кадр? Это будет хит завтрашних новостей. – Она радостно смеялась собственной шутке.

Я подошел к ней и, ни слова не говоря, с силой забрал бутылку. Допил остатки и открыл вторую. Она будто не замечала, что я совсем без одежды – надевать летом плавки я считал негигиеничным. Я сделал еще один большой глоток, отдал ей и натянул джинсы. Сидр пьянил, было тепло, и в штанах, без футболки, я уселся на облюбованный камень. Она опустилась мне на колени, обняла за шею и поцеловала. Я сильно прижал ее к себе и сгреб в кулак короткие волосы на затылке, она легко застонала и снова, но уже более страстно поцеловала меня. Я отодвинулся и заглянул ей в глаза. Она медленно открыла их, и в лунном свете этот необычный бесцветно-небесный цвет казался каким-то магическим сиянием.

– У тебя глаза красивые, – настойчиво сказал я. Она засмеялась.

Мы допили вторую бутылку и третью.

– Больше нет? – с нетрезвой интонацией спросила она.

– Нет, я специально больше не брал. Мне еще за руль. – Я знал, что, сколько бы сидра ни взяли, мы бы выпили его в любом случае. – Хочешь, продолжим у меня?

– Нет, сегодня больше ничего не будет, – категорично заявила она.

– Я не знаю ваших протоколов, мадам, но подчинюсь. – Я не стремился торопить события. Собрал бутылки в пакет, обнял ее, и мы пошли наверх, к машине.

Я открыл ей дверь, она садилась очень неловко – оказалась куда пьяней, чем я думал. Она негромко напевала какую-то песню, я бросил одежду и бутылки на заднее сиденье, сел на свое место и, открыв дверь, смахивал песок с голых ступней. Внезапно она, навалившись сзади, схватила меня за шею и, будто стараясь выкрутить мне руку, забрала ее назад и приложила между своих ног, она была очень горячая. Я повернулся к ней, нащупывая пальцами ноги дверную ручку, и потянул, резко хлопнув. Она уже сидела на мне, стараясь стянуть шорты. У нее, конечно же, ничего не получалось, я перекинул обе ее ноги набок, щелкнул центральным замком и помог ей раздеться…

Букет не надо делать слишком большим – это я понял за первые полгода визитов, встреч и поздравлений. Нет, если речь идет о девушке и выражении своих к ней чувств, – здесь не может быть никаких границ. Но если вы пришли поздравить общество писателей, режиссера спектакля или вас пригласили на открытие памятника (словом, на церемонию с протоколом) – пятьдесят – семьдесят роз, стянутые лентой в плотный пучок, становятся просто непосильной ношей. Зная это, ты готовишь руку, центруешь букет и можешь держать его в таком положении, правда, недолго. Если же достаточно резко передать его кому-то, едва ли «счастливчик» примет такую эстафету – это не раз доказывали немного перепуганные глаза шефа, когда я передавал ему такую ношу.

На заднем сиденье лежал букет из тридцати трех роз, он подходил для недолгой церемонии. Я, в наглаженной рубашке и при галстуке, пробирался через пробки к памятнику, пока еще закрытому белым покрывалом. Памятник соорудили на личные средства шефа, освещение события было невероятно важным, поскольку привлекало внимание городской интеллигенции, никак не охваченной нашими политически-хулиганскими выходками – монумент посвятили знаменитому писателю, почетному гражданину города. С самого утра я общался с редакторами всех телеканалов, девочки дублировали связь со съемочными группами через администраторов, координировали газеты, информагентства и всех остальных журналистов. Я, не дожидаясь звонка шефа, набрал его и рассказал, какие сегодня будут СМИ, какие из них оплачены, какие сработают согласно разным договоренностям, «букет со мной».