Политическое животное

«Как там день рождения?» – написал я студентке. «Еще отмечаем, но можешь скоро ехать за мной». Я подошел к столу, открыл ящик и достал недавно купленную гармошку. Первый же пассаж отдался несильной, но резкой болью – губа была рассечена. Я отнял гармошку ото рта, а на блестящей поверхности собрались шарики крови. Глядя на светлые капельки, я подумал, что и сам не заметил, как перестал репетировать и выступать со своей блюзовой командой, а усатый скрипач уже давно игнорировал меня. Со студенткой же во дворе вообще перестали здороваться. Может, вся эта история с тендером поможет изменить жизнь? Вспоминая сегодняшнюю драку и наши способы заработка, которые становились все более экстремальными, я рассматривал кровь на металле. Эти триста тысяч помогут мне изменить жизнь, я был уверен. Можно даже уехать навсегда! Один из советников чиновника, который помогал мне в делах, рассказывал о своем путешествии на острова в океане. Таких денег хватит, чтобы купить там жилье и какое-то время обеспечивать себя, а там я уже найду себе занятие. О работе мне волноваться нечего. Все равно я ничего не умею, и мне неважно, чем заняться с нуля. Меня смущал только мой возраст, который я стал чувствовать рядом со студенткой, – наверное, такие мысли о переменах были бы уместнее лет пять назад, когда я легко оставлял работы, города, где жил, и уже прошло время, когда запросто начинаешь все сначала. Сейчас же я не мог сказать, что у меня есть профессия, что я чему-то научился в жизни. Но оттого и было неважно, где я окажусь и с чего начну – везде я был одинаково не нужен, и везде мне бы пришлось строить все заново, даже в отношениях с моей девушкой казалось, что мы молча понимаем друг друга оттого, что оба никому не нужны, и это по-настоящему единило нас.

Недавно я старался кое-что узнать через старого приятеля-хулигана Фоку. Он как сквозь землю провалился, никто его не видел уже несколько лет. Конечно, за свои занятия он мог получить срок и томиться где-нибудь, но об этом знал бы каждый. Я решил навести справки – позвонил товарищу-участковому. Выяснилось, он умер год назад – не выдержало сердце: алкоголь. Отчего-то я сразу почувствовал себя очень одиноким – не осталось никого и ничего, что связывало меня с тем миром, который я привык считать своим. Только выходя на городские улицы, я чувствовал, что здесь мне хорошо, здесь моя точка привязки, которую я отчего-то упорно искал.

С такими мыслями я завел мотоцикл, открыл одну створку ворот и вылетел на узкие улочки своего района. Машин не было, легкий алкоголь выветрился, и я мчал по улицам, едва освещенным через битые стекла фонарей. Я быстро выскочил из небольшого района трехэтажных домишек и заскользил по широким улицам. С приходом весны горожане начали вечернюю жизнь, автомобили в такое время ездят только к морю, в кафе и клубы; видел я и номера соседних областей. К лету засилье машин станет просто невыносимым – даже ночью на этих улицах будут пробки из дорогих авто, а за столиками на улицах будут сидеть яркие девицы и дымить тонкими сигаретами. Моя барышня сейчас расслаблялась как раз на такой дискотеке.