Читаем Политика и рынки полностью

Поразительной чертой полиархии является то, что в теории и практике демократии ответственность избираемых руководителей остается большей частью весьма расплывчатой. Вопросы, красноречиво сформулированные в классической речи Эдмунда Берка* перед избирателями в Бристоле в 1774 году, до сих пор остаются без ответа. Некоторые парламентарии по-прежнему решают политические вопросы по своему усмотрению. Другие предпочитают исполнять волю своих избирателей. Кроме того, избранные должностные лица, как мы видели, выбирают между волеизъявлением всех многочисленных меньшинств, представленных среди избирателей, и интересами, общими для всех избирателей. Контроль со стороны избирателей ослабляется, потому что они не могут влиять на этот выбор.

В США и некоторых других странах конгрессмен может составить себе репутацию разными способами: стать лидером по вопросам общенационального значения; сосредоточиться на вопросах, имеющих особое значение для его собственных избирателей; либо оказывая различные услуги, в том числе раздавая должности и посты в своем избирательном округе; стать полезным собственной партии и коллегам, которые будут помогать ему во время выборов и выдвинут его на другую выборную или назначаемую должность. Выбор из всех этих возможностей делает он, а не избиратели2.

Контроль результатов или контроль процесса?

Разницу между двумя системами контроля иногда определяют как разницу между контролем на выходе, то есть по результатам, и контролем на входе, то есть контролем процесса. Предприятия контролируются по результатам производственной деятельности. Они или производят, или уходят из бизнеса. Но полиархия не может осуществлять контроль такого рода над государственными организациями. «Никто не доказал, — гласит типичная жалоба, — что федеральные расходы в 5-10 миллиардов долларов хотя бы отчасти сказались на улучшении образования учащихся, которым эти средства должны были помочь»3. Полиархические методы контроля четко определяют размер бюджета, распределение обязанностей работников, штатные расписания и другие конкретные процессы; но проконтролировать результаты возможно далеко не всегда.

И все же ошибиться в истолковании данного различия очень легко. Если люди сталкиваются с не решаемой в рамках существующих знаний проблемой, то коммерческое предприятие, зная, что не сможет гарантировать результат, не станет браться за подобную работу. Тем не менее задание, которое невозможно выполнить, может быть поручено правительственному учреждению. Например, при опасении, что потребление героина растет, правительственным учреждениям могут приказать сделать что-нибудь. Неважно, что никто не знает, что делать и как. В таких случаях не организационные формы, а характер задания делает общественный контроль неэффективным.

Прямые и делегированные решения

И полиархические, и рыночные методы контроля обеспечивают населению прямой контроль над принятием очень немногих необходимых решений, но коренным образом различаются в том, к какой сфере относятся эти решения.

Во всех странах с большим населением нужно принимать большое количество решений, которые могут прямо или косвенно контролироваться населением. Чтобы установить общественный контроль, необходимо найти какие-либо способы, во-первых, сделать возможным прямой общественный контроль над некоторыми решениями (чтобы контроль был реально осуществимым, их должно быть немного). Во-вторых, все остальные делегированные решения должны быть поставлены в зависимость от этих немногочисленных решений, подлежащих прямому контролю. Именно так поставлено дело и в полиархической, и в рыночной системах. В обеих был найден «хвост, который виляет собакой».

Помимо редких референдумов в полиархии население принимает прямые решения о выборах тех или иных лиц на высшие руководящие посты. Выборы и снятие с поста высших руководителей являются способом косвенного контроля над всеми делегированными решениями — решениями о политике и о выборе других руководителей, которые назначают высшие руководители.

В рыночных системах население никоим образом не выбирает всех руководителей. Вместо этого население принимает прямые решения, когда говорит «да» или «нет» готовой продукции в виде товаров или услуг. И этим прямым решениям относительно готовой продукции затем подчиняется принятие всех делегированных решений. Это, например, решения по таким вопросам, как использование рабочей силы и других ресурсов, выбор технологий, места организации производства и руководящего состава предприятия*.

Выбор готовой продукции представляется (по крайней мере, при наиболее благоприятных обстоятельствах) более эффективным способом общественного контроля, чем выбор лидеров. Потребители осуществляют прямой, жесткий, четкий и оперативный контроль над тем, что они хотят. Цены, определяемые редкостью ресурса, или эффективные цены сообщают наверх информацию об издержках. Таким образом, бизнесмены узнают точный объем товаров, за который потребители готовы платить.

Перейти на страницу:

Похожие книги

21 урок для XXI века
21 урок для XXI века

В своей книге «Sapiens» израильский профессор истории Юваль Ной Харари исследовал наше прошлое, в «Homo Deus» — будущее. Пришло время сосредоточиться на настоящем!«21 урок для XXI века» — это двадцать одна глава о проблемах сегодняшнего дня, касающихся всех и каждого. Технологии возникают быстрее, чем мы успеваем в них разобраться. Хакерство становится оружием, а мир разделён сильнее, чем когда-либо. Как вести себя среди огромного количества ежедневных дезориентирующих изменений?Профессор Харари, опираясь на идеи своих предыдущих книг, старается распутать для нас клубок из политических, технологических, социальных и экзистенциальных проблем. Он предлагает мудрые и оригинальные способы подготовиться к будущему, столь отличному от мира, в котором мы сейчас живём. Как сохранить свободу выбора в эпоху Большого Брата? Как бороться с угрозой терроризма? Чему стоит обучать наших детей? Как справиться с эпидемией фальшивых новостей?Ответы на эти и многие другие важные вопросы — в книге Юваля Ноя Харари «21 урок для XXI века».В переводе издательства «Синдбад» книга подверглась серьёзным цензурным правкам. В данной редакции проведена тщательная сверка с оригинальным текстом, все отцензурированные фрагменты восстановлены.

Юваль Ной Харари

Обществознание, социология
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше

Сталкиваясь с бесконечным потоком новостей о войнах, преступности и терроризме, нетрудно поверить, что мы живем в самый страшный период в истории человечества.Но Стивен Пинкер показывает в своей удивительной и захватывающей книге, что на самом деле все обстоит ровно наоборот: на протяжении тысячелетий насилие сокращается, и мы, по всей вероятности, живем в самое мирное время за всю историю существования нашего вида.В прошлом войны, рабство, детоубийство, жестокое обращение с детьми, убийства, погромы, калечащие наказания, кровопролитные столкновения и проявления геноцида были обычным делом. Но в нашей с вами действительности Пинкер показывает (в том числе с помощью сотни с лишним графиков и карт), что все эти виды насилия значительно сократились и повсеместно все больше осуждаются обществом. Как это произошло?В этой революционной работе Пинкер исследует глубины человеческой природы и, сочетая историю с психологией, рисует удивительную картину мира, который все чаще отказывается от насилия. Автор помогает понять наши запутанные мотивы — внутренних демонов, которые склоняют нас к насилию, и добрых ангелов, указывающих противоположный путь, — а также проследить, как изменение условий жизни помогло нашим добрым ангелам взять верх.Развенчивая фаталистические мифы о том, что насилие — неотъемлемое свойство человеческой цивилизации, а время, в которое мы живем, проклято, эта смелая и задевающая за живое книга несомненно вызовет горячие споры и в кабинетах политиков и ученых, и в домах обычных читателей, поскольку она ставит под сомнение и изменяет наши взгляды на общество.

Стивен Пинкер

Обществознание, социология / Зарубежная публицистика / Документальное
Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире — и почему все не так плохо, как кажется
Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире — и почему все не так плохо, как кажется

Специалист по проблемам мирового здравоохранения, основатель шведского отделения «Врачей без границ», создатель проекта Gapminder, Ханс Рослинг неоднократно входил в список 100 самых влиятельных людей мира. Его книга «Фактологичность» — это попытка дать читателям с самым разным уровнем подготовки эффективный инструмент мышления в борьбе с новостной паникой. С помощью проверенной статистики и наглядных визуализаций Рослинг описывает ловушки, в которые попадает наш разум, и рассказывает, как в действительности сегодня обстоят дела с бедностью и болезнями, рождаемостью и смертностью, сохранением редких видов животных и глобальными климатическими изменениями.

Анна Рослинг Рённлунд , Ула Рослинг , Ханс Рослинг

Обществознание, социология