Читаем Политика и рынки полностью

Если, помимо этого, корпорации умышленно сообщают потребителю неверную информацию о своей продукции, то его возможности контроля еще более ограничены. Не следует упускать из виду этот очевидный факт. Правила и стимулы рыночной системы способствуют тому, чтобы продавцы разрешали любые сомнения относительно безопасности своей продукции исходя из цели максимизации прибыли, а не здоровья покупателя во всех случаях, когда ущерб здоровью невозможно напрямую связать с употреблением продукции. Использование в информации на упаковке лекарств непонятных неологизмов и постоянное сопротивление пищевой промышленности указанию на расфасованных пищевых товарах полных названий содержащихся в них добавок регулярно свидетельствуют как о некомпетентности потребителей, так и об усилиях, которые корпорации прилагают к сохранению столь замечательных источников дохода. Масштаб этого явления так велик, что теперь, когда каждый день изобретаются все новые и новые химические пищевые добавки, а серьезных испытаний долгосрочных последствий их применения не проводится, можно предположить, что скоро основными заболеваниями богатых народов мира станут искусственно вызванные эпидемии. В главе 16 мы продолжим разговор о недобросовестном информировании о товарах.

Может ли даже компетентный потребитель голосовать именно за желаемую продукцию? Только в том случае, если по инициативе корпорации продукция появилась на рынке. Потребитель обладает мощным правом «вето», но инициатива в основном находится в руках корпорации. В течение двадцати пяти лет после окончания Второй мировой войны автомобильная промышленность США демонстрировала, что реакция промышленности на пожелания потребителей может быть чрезвычайно медленной. Вплоть до последнего времени вся автомобильная промышленность была настолько сосредоточена на противодействии малолитражкам, что уступила этот рынок иностранным фирмам. Совершенно очевидно, что корпорации во многом свободны в том, когда именно и насколько полно выполнять требования потребителей, вплоть до того, чтобы игнорировать эти требования десять и более лет. И такая возможность гораздо больше ослабляет потребительский контроль, чем монополия. Как это может происходить?

Поскольку будущее предсказуемо лишь до определенной степени, ни для одного крупного, оснащенного современным технологическим оборудованием предприятия с высоким уровнем капитализации не существует одной очевидной стратегии производства и продаж, которая дала бы возможность избежать потерь и максимизировать прибыли, продажи или достичь иных целей, поставленных руководством корпорации. Даже простой максимизации прибыли добиться непросто. Должно ли предприятие заработать в ближайшее время всю возможную прибыль? Или следует умерить амбиции сейчас, чтобы сформировать клиентуру, которая в более отдаленной перспективе даст возможность получать более высокие прибыли? Никакие, даже самые жесткие виды потребительского контроля не смогут охватить эти и другие сложные вопросы. Они остаются в компетенции руководителя корпорации.

Свобода выбора в отношении делегированных решений

Компетенция корпораций особенно широка в том, что касается делегированных решений. В рыночной системе прямые решения потребителей ограничиваются выражением положительного или отрицательного мнения о том, что должно быть произведено и в каких количествах. Делегированные решения — это все остальные решения, играющие важную роль в производстве: это, среди прочего, технология, управление рабочей силой, местоположение завода и прерогативы руководства. Даже в идеальной рыночной системе потребительский контроль над ними колеблется в пределах от слабого до нулевого, за исключением навязывания решений о производстве продукции с наименьшими издержками. Почти ничего из сказанного выше о простоте, непосредственности и точности потребительского контроля нельзя применить к этой широкой категории решений. На десять крупнейших угольных шахт, управляемых угледобывающими компаниями, приходится рекорд в 40 пострадавших и погибших в шахтах на один миллион человеко-часов. Это можно сравнить с количеством увечий и смертей (менее 8) за тот же период на рудниках, управляемых сталелитейными компаниями6. Подобные различия в издержках горнорудных работ, выраженных в человеческих жизнях, зависят от свободы руководства корпораций в принятии решений; ясно, что потребительский контроль не оказывает на них существенного влияния.

Данная свобода выражается, например, в решениях о том, будет ли производство какого-либо одного товара или услуги рассредоточено во многих небольших фирмах или сконцентрировано в нескольких крупных компаниях. Конгломераты, появившиеся в последние годы, образовались вследствие таких решений, никак не связанных с желаниями потребителей. Свободный выбор корпораций, не контролируемый общественностью, определяет основные черты отраслевой структуры экономики.

Перейти на страницу:

Похожие книги

21 урок для XXI века
21 урок для XXI века

В своей книге «Sapiens» израильский профессор истории Юваль Ной Харари исследовал наше прошлое, в «Homo Deus» — будущее. Пришло время сосредоточиться на настоящем!«21 урок для XXI века» — это двадцать одна глава о проблемах сегодняшнего дня, касающихся всех и каждого. Технологии возникают быстрее, чем мы успеваем в них разобраться. Хакерство становится оружием, а мир разделён сильнее, чем когда-либо. Как вести себя среди огромного количества ежедневных дезориентирующих изменений?Профессор Харари, опираясь на идеи своих предыдущих книг, старается распутать для нас клубок из политических, технологических, социальных и экзистенциальных проблем. Он предлагает мудрые и оригинальные способы подготовиться к будущему, столь отличному от мира, в котором мы сейчас живём. Как сохранить свободу выбора в эпоху Большого Брата? Как бороться с угрозой терроризма? Чему стоит обучать наших детей? Как справиться с эпидемией фальшивых новостей?Ответы на эти и многие другие важные вопросы — в книге Юваля Ноя Харари «21 урок для XXI века».В переводе издательства «Синдбад» книга подверглась серьёзным цензурным правкам. В данной редакции проведена тщательная сверка с оригинальным текстом, все отцензурированные фрагменты восстановлены.

Юваль Ной Харари

Обществознание, социология
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше

Сталкиваясь с бесконечным потоком новостей о войнах, преступности и терроризме, нетрудно поверить, что мы живем в самый страшный период в истории человечества.Но Стивен Пинкер показывает в своей удивительной и захватывающей книге, что на самом деле все обстоит ровно наоборот: на протяжении тысячелетий насилие сокращается, и мы, по всей вероятности, живем в самое мирное время за всю историю существования нашего вида.В прошлом войны, рабство, детоубийство, жестокое обращение с детьми, убийства, погромы, калечащие наказания, кровопролитные столкновения и проявления геноцида были обычным делом. Но в нашей с вами действительности Пинкер показывает (в том числе с помощью сотни с лишним графиков и карт), что все эти виды насилия значительно сократились и повсеместно все больше осуждаются обществом. Как это произошло?В этой революционной работе Пинкер исследует глубины человеческой природы и, сочетая историю с психологией, рисует удивительную картину мира, который все чаще отказывается от насилия. Автор помогает понять наши запутанные мотивы — внутренних демонов, которые склоняют нас к насилию, и добрых ангелов, указывающих противоположный путь, — а также проследить, как изменение условий жизни помогло нашим добрым ангелам взять верх.Развенчивая фаталистические мифы о том, что насилие — неотъемлемое свойство человеческой цивилизации, а время, в которое мы живем, проклято, эта смелая и задевающая за живое книга несомненно вызовет горячие споры и в кабинетах политиков и ученых, и в домах обычных читателей, поскольку она ставит под сомнение и изменяет наши взгляды на общество.

Стивен Пинкер

Обществознание, социология / Зарубежная публицистика / Документальное
Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире — и почему все не так плохо, как кажется
Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире — и почему все не так плохо, как кажется

Специалист по проблемам мирового здравоохранения, основатель шведского отделения «Врачей без границ», создатель проекта Gapminder, Ханс Рослинг неоднократно входил в список 100 самых влиятельных людей мира. Его книга «Фактологичность» — это попытка дать читателям с самым разным уровнем подготовки эффективный инструмент мышления в борьбе с новостной паникой. С помощью проверенной статистики и наглядных визуализаций Рослинг описывает ловушки, в которые попадает наш разум, и рассказывает, как в действительности сегодня обстоят дела с бедностью и болезнями, рождаемостью и смертностью, сохранением редких видов животных и глобальными климатическими изменениями.

Анна Рослинг Рённлунд , Ула Рослинг , Ханс Рослинг

Обществознание, социология