Политика и рынки

Однако правительство США не просто отдавало приказы предприятиям производить определенные товары. Хотя к концу 1945 года 60 процентов всего производства промышленных товаров направлялось в вооруженные силы, поставки для военных нужд обеспечивались покупкой на основе контрактов, а не реквизицией⁸.

Даже если допустить, что в обстановке военного времени различие между покупкой и приказом в определенной степени исчезает, оно по-прежнему сохраняет некоторое значение. Приказ корпорации производить что-либо лишил бы ее возможности выполнить его, если только корпорация или действующая от имени государства структура не получит возможность приказать всем поставщикам, необходимым для этого производства, включая и рабочих, находиться в распоряжении предприятия. И правительство США решило этого не делать. Заключая контракты с прямыми поставщиками, оно обеспечивало их денежными средствами, которые те могли затем использовать для приобретения на рынке ресурсов и рабочей силы. Рынок никоим образом не был полностью вытеснен.

Однако в сфере снабжения промышленности рынок был в значительной мере дополнен приказными методами и подвергнут регулированию. Список наиболее важных ресурсов, подлежащих прямому государственному административному контролю, был весьма обширным. В соответствии с Планом контроля над использованием материалов тщательному административному контролю подлежали три ключевых металла — сталь, медь и алюминий. При этом исходили из того предложения, что достаточный контроль над многими другими ресурсами станет побочным результатом контроля над этими тремя видами сырья⁹.

Опыт военного времени никак не свидетельствует о том, что подобная система была бы жизнеспособной в мирное время. Он, однако, показывает, что полиархическое государство, по крайней мере в некоторых обстоятельствах, может проводить гораздо более решительные мероприятия по замещению рынка, чем те, что осуществляются сейчас, и при этом одновременно сохранять высоко организованную экономику, полиархию и значительный объем личных свобод. Очевидно, что такая система в значительной степени смещает усилия нации с «частных» на национальные задачи.

Почему в полиархиях не практикуется централизованное планирование?

Но все-таки почему же в полиархиях не пытались прибегать к централизованному планированию в мирное время? В наши дни почти все верят в возможность планирования градостроительства, энергетики, финансов, национальной безопасности, здравоохранения, населения, инвестиций, развития транспорта и жилищного строительства. За планирование выступают социалисты, а также либералы, прогрессисты, консерваторы, тори, лейбористы, республиканцы и демократы. И тем не менее в полиархиях почти никто из них не выступает за централизованное планирование производства и распределения ресурсов, за исключением военных нужд.

Поверхностное объяснение состояло бы в том, что исторические и современные проблемы требуют более конкретных решений, чем централизованное планирование производства. Инфляция и безработица, например, делают необходимым управление деньгами и кредитом. СССР, так же как и рыночно ориентированные системы, вынужден бороться с безработицей и инфляцией; его центральные плановые органы не могут просто отмахнуться от этих проблем. Аналогичным образом для решения проблем низких доходов и недостаточного уровня безопасности необходимо не централизованное планирование, а перераспределение доходов. И проявления конкретного дефицита, например медицинского обслуживания или жилья, требуют выделения субсидий или принятия иных конкретных мер.

Подобные аргументы следует отвергнуть как чересчур удобные. Ибо в те периоды, когда у полиархических режимов имелось достаточно оснований, чтобы усомниться в эффективности регуляторных механизмов и благосклонно отнестись к централизованному планированию производства, они на это не пошли. Даже во времена Великой депрессии 1930-х годов, когда четверть рабочей силы США оказалась выброшена из рыночной экономики и оставлена без работы, — даже тогда у централизованного планирования было очень мало сторонников, причем среди них не было ни одной крупной политической фигуры.

Можем ли мы объяснить отказ полиархий экспериментировать с централизованным планированием производства, высказав предположение, что граждане и руководители полиархии просто знают: какова бы ни была кажущаяся притягательность централизованного планирования, оно не лучше рыночной системы? Они не могут знать, верно это или нет, — этого не знает никто. Это спорный вопрос. Можно предположить, что как минимум одна полиархия могла бы провести этот эксперимент. Но нет ни споров, ни экспериментов. Это крайне загадочное явление.