Политика и театр в Европе XX века. Воображение и сопротивление

Однако с началом Первой мировой войны условия стали еще хуже. Структура империалистического капитализма привела к катастрофе. Миллионы солдат были убиты на полях сражений. Классовая система рухнула, а вместе с ней и основанная на классовой принадлежности система политических партий. Люди всех сословий, которые прежде были вне политики из-за апатичности или незаинтересованности, стали активными. И хотя они были вовлечены, они не были политизированы. Они сосредоточились на личных потребностях, но не имели общих целей или взглядов на будущее. Они легко поддавались идеологии, которая давала им возможность объяснить свое бедственное положение и выразить свое разочарование. «Европейский массовый человек», как называет его Арендт, характеризовался прежде всего не «жестокостью и отсталостью, а изолированностью и отсутствием нормальных социальных отношений» [Арендт 1996]. Пьеса Брехта «Что тот солдат, что этот» именно об этом «новом человеческом типе» – массовом человеке, который отказывается от своей идентичности, потому что он «не может сказать нет» тому, что от него хотят. Гэли Гэй, простой грузчик, превращается в «человекообразную боевую машину» в ходе пьесы. Как объясняет собравшимся вдова Бегбик: «Сегодня здесь / Будет человек переделан весь / Разобран и собран, без лишних затей, / Как машина из старых запасных частей, / Не утратив при этом совсем ничего… Упустим сегодня, забудем о нем, / А завтра он к нам же придет палачом» [Brecht 1994: 38][171]. Когда он теряет себя, забывая свое имя и получая другое, Гэли Гэй также теряет связь со своим окружением. Его последние слова: «И вот уж меня охватило желание / Вцепиться зубами в глотку врага, / Древний позыв убивать / Кормильцев семей, исполняя / Завоевателей / Приказ» [Ibid.: 76]. Трое солдат изначально манипулируют героем в своих целях, однако в конце пьесы Гэли Гэй утверждает свое господство – в итоге никто не может контролировать того, кто становится «сильным, только слившись с массой».

«Что тот солдат, что этот» – это пугающий образ массового человека из мира Брехта, и превзойти его может только мир носорогов Ионеско. В то время как название пьесы Брехта указывает на взаимозаменяемость людей в XX веке (еще один перевод названия – «Человек есть человек»), название пьесы Ионеско указывает на то, что различие между одним и многими стерто: во французском языке «носорог» обозначает форму существительного как в единственном, так и во множественном числе. В мире Ионеско индивид полностью поглощен массой, и невозможно отличить одного носорога от другого.

Массовые социальные и политические структуры XX века поставили под угрозу жизнь и достоинство личности. Перед лицом этой угрозы все четыре драматурга защищали людей, которые оказывали сопротивление власти масс. Чтобы бороться с массовым человеком, драматурги прославляли нонконформизм. Подобно массовому человеку, нонконформист – это «каждый человек»: рабочий, солдат или мелкобуржуазный служащий. Он выделяется из массы своими действиями, своей готовностью думать самостоятельно, высказывать суждения, не полагаясь на традиции или идеологию, отделяться от группы и действовать в одиночку, если это необходимо. Миссис Уоррен из пьесы Шоу отказывается принести извинения, которых от нее ожидает общество. Уго Сартра отвергает предложение партии восстановить его, если он откажется от своих действий; оставаясь верным себе, он подрывает способность партии осуществлять полный контроль над своими членами. Орест воспринимает изгнание как плату за свою свободу. А Беранже Ионеско принимает окончательное решение бороться с носорогами до последнего вздоха. Отстаивая свою свободу и принимая свою ответственность, а также защищая свои права от угрозы притеснения, эти главные герои демонстрируют, что любой человек – и каждый человек – способен «говорить правду властям».