Политика постправды и популизм

В последнее время в странах Запада произошла некоторая переоценка феномена популизма в сторону более расширительного толкования его сущности и проявлений. Подобный подход мы видим и у отечественных исследователей. Например, Г. Вайнштейн насчитал в Европейском союзе 95 партий, по его мнению, популистского толка. Среди них — Коммунистическая партия Греции, партия АКЭЛ на Кипре и ряд других, традиционно считавшихся марксистско-ленинскими партиями и к числу популистских не причислявшихся¹⁹³. При этом многих других партий, однотипных КПГ и АКЭЛ, в списке нет. Представляется, что расширительная трактовка популизма связана с серьезными изменениями, происходящими в политической жизни стран Запада в последние десятилетия.

Под воздействием процессов глобализации и европейской интеграции, а также ряда других факторов идейно-политические платформы ведущих политических партий Запада заметно сблизились. Если несколько десятилетий назад между экономической политикой консерваторов и социал-демократов можно было видеть существенные различия, то сегодня таких различий уже не просматривается. В конце холодной войны Ф. Фукуяма выдвинул тезис о «конце истории», под которым понималась победа либерализма как политической идеологии и основанной на этой идеологии политико-экономической системы. Концепцию Фукуямы многие критиковали, и он сам, в конце концов, дезавуировал свое утверждение. Конечно, ни о каком «конце истории» в масштабах мировой политики речи быть не может. Но применительно к политическим элитам стран Запада тезис Фукуямы вполне работает. Сегодня все системные партии Евросоюза разделяют общие либеральные ценности, причем многие из этих ценностей идут вразрез с политическими традициями, которые эти партии представляют. Так, например, христианские демократы в Германии приветствуют однополые браки, хотя это противоречит христианской этике, а социал-демократы на практике придерживаются неолиберальных подходов к экономической политике, ничего общего не имеющими с основными ценностями демократического социализма. В странах Запада проводятся выборы, меняются президенты и правительства, но политический курс остается неизменным. И это происходит на фоне очевидных кризисных явлений в Евросоюзе в целом и в отдельных странах, входящих в этот союз, в частности.

Отсутствие внятной альтернативы при наличии явного запроса на нее и вызвало к жизни всплеск популистских движений, который наблюдается в последние годы. Популистскими их зачастую называют именно потому, что они нарушают устоявшиеся правила игры и предлагают то, что не входит в общепринятые либеральные ценности. Как заметил уже упоминавшийся Фукуяма, популизм, по мнению элиты, это то, что элите не нравится, но находит отклик у народных масс¹⁹⁴.

В современном популизме есть и сходство, и различие с популизмом прошлого. Далеко не все предложения и идеи современных популистских движений являются невыполнимыми и необоснованными. Но условное разделение популистов на левых и правых в целом сохраняется. Подъем левого популизма в странах Европейского союза во многом предопределен кризисом социал-демократического движения. Более того, в некоторых случаях речь идет о кризисе всех прежних левых, а также части правых политических партий.

Типичный пример — Италия. Сегодня в этой стране практически не осталось ни одной политической партии, действовавшей во времена I республики в 1948-1989 гг. В наибольшей степени это относится к итальянским партиям левого типа. Когда-то в Италии была самая крупная коммунистическая партия за пределами социалистического лагеря, здесь действовали и пользовались серьезным влиянием партии, входившие в состав Социнтерна, — социалистическая и социал-демократическая. За последние четверть века ситуация резко изменилась. Компартия Италии в конце 1980-х гг. начала переход с позиций еврокоммунизма на позиции социал-демократии, но не закрепилась и на них. Прямая наследница прежней ИКП — Демократическая партия — сегодня позиционирует себя не как левоцентристскую, а как центристскую политическую силу. Став крупнейшей в стране, Демократическая партия много лет находится у власти, но практически ничем не отличается от других правящих партий в странах Евросоюза, как левых, так и правых. От прежних «классических» социал-демократов и социалистов остались две маленькие группировки, не пользующиеся влиянием в обществе. Не менее удручающе выглядит и правый фланг итальянской политики, откуда почти без всякого следа исчезла Христианско-демократическая партия — некогда главная правящая партия Италии. Неудивительно, что оголившееся политическое пространство как слева, так и справа от Демократической партии занимают силы, которые итальянская и западная пресса в целом характеризует как популистские. Некоторые из них, например «Пять звезд», едва возникнув, оказались способны привлечь на свою сторону многих избирателей.