Политика различий. Культурный плюрализм и идентичность

Однако, не будучи аналитическим понятием, «раса» есть понятие практическое. Оно активно используется игроками на общественном и политическом поле в инструментальных целях. Кроме того, в англо-американской научной традиции устойчиво употребляется выражение «расовые отношения» — нечто немыслимое для современной французской социологии (что касается российской, то у нас аналогом таковых могут служить «этнические отношения»). Впрочем, объектом изучения британских и американских социологов выступают не отношения между «расами», а общественные отношения, в которых присутствует «расовая» составляющая. В конечном итоге дело упирается в отношения социального неравенства, определенным образом связанные с «расовыми» (или «этническими») характеристиками участников этих отношений. При этом прилагательное «расовый» (равно как и «этнический») постоянно приходится закавычивать, поскольку у него нет устойчивого денотата. В эти слова вкладываются очень разные значения. То, какие именно фенотипические различия будут восприниматься как «расовые», зависит от контекста. Например, чернокожий представитель высших слоев среднего класса в Америке — в силу его статуса, образования, дресс-кода и т. д., — если ему доведется оказаться в депрессивных кварталах типа Гарлема, будет там восприниматься как представитель «белых». Именно поэтому Жан Жене имел все основания спросить: «Кто такой негр? И какого он цвета?»

То, сколько «расовых групп» вы выделите среди окружающих вас людей, зависит отнюдь не от «объективных» характеристик этих людей, а от сугубо социальных факторов, таких, в частности, как официально принятая классификация населения. В Бразилии, например, государство до начала Второй мировой войны, проводя переписи, фиксировало пять групп: белые, коричневые, черные, желтые и коренные (потомки индейцев). Однако в переписи 2010 года к ним прибавилась шестая — pardos, что означает расово смешанные. Таких среди бразильцев оказалось более 43 %. Россияне привычным образом обращают внимание на «этничность» своих соотечественников — к этому их приучили десятилетия ее институционализации. «Национальность» (в смысле этнической принадлежности) у нас со сталинских времен и до 1998 года не только документировалась переписями, но и записывалась в паспортах.

ЧТО ЭФФЕКТИВНЕЕ В ПРОТИВОДЕЙСТВИИ РАСИЗМУ — СЛЕПОТА К РАЗЛИЧИЯМ ИЛИ ИХ ФИКСАЦИЯ?

Расовую/этническую принадлежность фиксируют в Великобритании и в США, тогда как во Франции этническая статистика запрещена. Мотивация и тех и других практик одна, а именно — преодолеть дискриминацию по принципу биологического происхождения. Если французский подход заключается в игнорировании этнических/расовых различий (все французские граждане — это просто французы), то англо-американский — в их учете и мониторинге. Посчитав, какова доля представителей той или иной группы в составе населения, можно узнать пропорцию, какую они составляют на определенных позициях в экономике и политике, и принять меры по исправлению ситуации, в частности запустить программы «утвердительного действия» (affirmative action), когда для представителей ущемленных групп выделяются квоты при поступлении в университеты или при занятии определенных должностей. Эта практика вызвала много споров. Критики указывали на то, что она нарушает принцип равенства, то есть недискриминации. Сторонники же возражали, что процессы воспроизводства социального неравенства зашли столь далеко, что от их последствий не избавиться, если — пусть и временно — не нарушить принцип слепоты к различиям, введя элементы «позитивной дискриминации» (positive discrimination).

ПРОИСХОЖДЕНИЕ «РАСОВОЙ ПРОБЛЕМЫ». АМЕРИКАНСКАЯ ТРАГЕДИЯ ИЛИ АМЕРИКАНСКАЯ ПАТОЛОГИЯ?

Строго говоря, в нормальном обществе никаких «расовых отношений» существовать не должно. Существуют лишь отношения между людьми, которые вольны относить или не относить себя к тем или иным группам, по какому бы принципу эти группы ни формировались (религия, субкультура, гендер, цвет кожи и т. д.).

Но история США не позволяет причислить эту страну к «нормальным» обществам. Америка в свое время стала экономически конкурентоспособной именно благодаря использованию рабского труда. Дешевый хлопок (и не только) — это результат эксплуатации чернокожих рабов, которым не нужно было платить. Дегуманизация людей по фенотипическому признаку, убеждение в том, что черный — это по определению существо второго сорта, не совсем человек, были необходимы для оправдания того политико-экономического порядка, который просуществовал в США с момента их основания до середины 1960‐х годов.