Политика России в Центрально-Восточной Европе (первая треть ХХ века): геополитический аспект

Борьбу за «справедливые границы» Германия вела под легализованным мирным договором лозунгом о праве наций на самоопределение. Этот лозунг широко трактовали и новые государства Центральной Европы, в первую очередь Польша, использовавшая его в качестве прикрытия своих амбициозных внешнеполитических замыслов, на что обратили внимание германские правящие круги. Так, в Рейхсканцелярии 24 апреля 1919 г. дискутировался вопрос о передаче Литвы Польше, что якобы умерит ее претензии на Данциг, но возобладало мнение о создании Литовского государства, которое послужит «фланговым прикрытием против Польши и предмостным укреплением против России». Литва рассматривалась как экономический тыл Восточной Пруссии, а «мемельская речная система – как экономический коридор в Россию в противовес польскому стремлению отрезать нас от Востока». В результате дискуссии были приняты «Директивы относительно наших действий на германо-русском фронте», направленные 7 мая имперскому и прусскому военным министрам, а также дипломатам в Литве[310].

После провозглашения в ноябре 1918 г. суверенитета Польши, созданные оккупационными властями на польской территории марионеточные структуры передали власть Пилсудскому с учетом его прогерманских настроений и в надежде, что он собьет нараставший в стране революционный подъем. Переговоры Пилсудского с эндеками о создании коалиционного правительства потерпели неудачу, поскольку каждая из сторон стремилась играть в нем руководящую роль. Тогда по поручению Пилсудского правительство сформировал правый социалист Е. Морачевский из представителей левоцентристских партий. Сам Пилсудский стал главой – начальником – государства с диктаторскими полномочиями и верховным главнокомандующим.

К этому времени относится оформление группировки пилсудчиков, пестрой по своим воззрениям и классовой принадлежности. Она включала левоцентристские партии, помнившие былую деятельность Пилсудского в Польской социалистической партии (ППС) и в целом разделявшие его демократическую, как им казалось, программу. Начальник государства выступил за образование федерации Польши с Белоруссией и Литвой, формально независимую Украину: как минимум – за границы 1772 г., как максимум – за границы от Балтийского моря до Черного. Польское бюро пропаганды и агитации при ЦК РКП(б) позднее так оценило позицию левоцентристских партий: «Великая и могучая Россия – равно самодержавная, как и большевистская – это опасный сосед для Независимой Польши». Именно этим большевики объясняли «отрицательное отношение к Колчаку и Деникину», дружелюбное отношение поляков к Петлюре, «который, начал проявлять желание уступить Восточную Галицию Польше <…> Деникин считает ее неотъемлемой частью Великой России». Поэтому на востоке Польша хочет оградить «себя буферными государствами вроде <…> Литвы, Украины», хотя Белоруссия «может предпочесть союз с Россией союзу с Польшей»[311]. Пилсудского поддержали и буржуазно-помещичьи круги, имевшие экономические интересы на восточных окраинах бывшей Речи Посполитой.

Ссориться с Германией Пилсудский был не склонен в связи с вопросом о западных кресах. Он заявил в октябре 1918 г. побочному сыну Вильгельма II графу Г. Кесслеру: «Поляки не станут воевать за Познань и Западную Пруссию. Если Антанта подарит им эти обе провинции, они не откажутся, но сами войны не начнут». Кесслер заметил, что «опасность большевизма призывает польский и немецкий народы к совместной обороне», и Пилсудский с ним согласился[312]. Став начальником государства, Пилсудский указал Кесслеру, которого Берлин назначил германским послом в Варшаве, что «видит опасность <…> на юго-востоке – русские и украинские большевики и банды», а также на юго-западе – местное революционное движение[313]. Своего представителя в ПНК Василевского Пилсудский инструктировал в том же духе: польские «границы на западе будут подарком коалиции. [границы] на востоке возьмем собственными силами»[314]. B письме Василевскому от 8 апреля 1919 г. начальник государства предлагал добиваться обмена «сомнительного Гданьска» на Либаву (Лиепаю) и Ригу[315]. Не случайно Морачевский заявил в декабре 1918 г. западным журналистам: создания «нейтральной гданьской республики» достаточно для решения проблемы выхода Польши к морю[316].