Политология революции

Напротив, надежды тех, кто ожидал, что приход к власти ПТ приведет к переменам во внутренней политике Бразилии, быстро рухнули. Обещанная аграрная реформа почти не продвигалась. Движение безземельных крестьян (MST), связанное с партией Лулы, предпринимало еще до прихода к власти левых захваты пустующих помещичьих земель. Крестьяне надеялись, что победа левого президента приведет к тому, что созданные на этих землях кооперативы будут легализованы и получат поддержу. Однако новая власть, оставалась так же равнодушна к ним, как и прежняя. Широко разрекламированная президентом программа борьбы против голода (Fame Zero) в значительной мере осталась на бумаге, поскольку правительство не выделило на ее проведение достаточных ресурсов. При этом администрация Лулы делала все возможное, чтобы блокировать рост заработной платы, который мог, в соответствии с догмами неолиберальных теоретиков, помешать наметившемуся подъему экономики. Особые старания новая власть прилагала для проведения пенсионной реформы, направленной против «привилегий» государственных служащих. Как и в западных странах, лозунг борьбы с «привилегиями» скрывал политику, направленную на то, чтобы, отняв часть с большим трудом завоеванных прав у трудящихся общественного сектора, ослабить позиции профсоюзов, опустить общий уровень социальных гарантий и тем самым оказать давление на рынок труда. Другая задача этой реформы состояла в том, чтобы стратегически ослабить государственный сектор как таковой, подорвать его возможность привлекать квалифицированных специалистов и понизить его конкурентоспособность по отношению к частным корпорациям.

Как и всюду, подобные меры вызвали дружное сопротивление профсоюзов, причем, вопреки расчетам власти, трудящиеся частного сектора прекрасно поняли, что скрывается за борьбой против «привилегий», выступив единым фронтом с коллегами из государственных структур.

Рядовые члены партии и активисты профсоюзов сопротивлялись политике «своего» президента. Лула и его окружение отвечали массовыми чистками в партии, исключая всех тех, кто выступал против их линии. ПТ, гордившаяся своей внутренней демократией, в считаные месяцы превратилась во вполне управляемую авторитарную структуру. Многие выходили из партии добровольно. Среди разочарованных активистов сокращение ПТ теперь расшифровывалось не как Partido dos Trabalhadores (Партия трудящихся), а как Partido dos Traidores (партия предателей).

После разгрома внутрипартийной оппозиции основные усилия правящей группы были перенесены на борьбу внутри профсоюзов. Используя бюрократические-механизмы, администрация президента сумела поставить лояльных людей на ключевые посты и удалить недовольных. «Администрация Лулы уничтожила ПТ и теперь уничтожает CUT», — грустно констатировал уругвайский журнал «Agenda Radical».[448] Ирония истории состояла в том, что и партия, и профцентр исторически были многим обязаны Луле. Будучи харизматическим лидером, он сумел сплотить вокруг себя людей, укрепить их веру в собственные силы, в возможность добиться перемен. Теперь его харизма служила противоположной цели. Доверие к лидеру подрывало способность движения к самостоятельным действиям, его годами накопленный авторитет использовался для того, чтобы демобилизовать массы, парализовать их способность к действию.

Муниципальные выборы 2004 года оказались сравнительно успешными для Лулы, но одновременно и продемонстрировали масштабы возмущения среди его прежних сторонников. ПТ в качестве Новой «партии власти» усилила свои позиции в регионах, являвшихся традиционными цитаделями правых, зато проиграла в провинциях, ранее поддерживавших левых. Муниципалитет Порту-Алегри впервые за много лет перешел в руки противников ПТ.

Затем начались коррупционные скандалы. Левый актив был деморализован и дезориентирован, разделившись на тех, кто все еще пытался вести борьбу за «обновление» и «возрождение» ПТ, и тех, кто, покинув ряды партии, начинал создавать новые организации. Идеи «нового реализма» торжествовали.