Политология революции

Форумы 2002 и 2003 годов показали, что после трагедии 11 сентября движение не только не пошло на убыль, но, напротив, приобрело качественно новый масштаб. Если первый форум собрал 12 тысяч участников, то в третьем форуме участвовало уже 80 тысяч человек. Первый Европейский социальный форум во Флоренции в ноябре 2002 года принял 60 тысяч делегатов. С этого момента социальные форумы становились все более локальными. Форумы проводились теперь и на национальном уровне, организовывались региональные встречи. Модель открытой многосторонней дискуссии прижилась. Движение стало частью международного политического пейзажа. Вопреки ожиданиям правящих классов, оно не пошло на спад, не утратило своего радикализма/ Критика системы, звучавшая на социальных форумах, начала находить отзвуки в заявлениях государственных мужей и дискуссиях официальных экспертов. Однако все успехи форумов не играли бы значительной роли и не влияли бы на мировую ситуацию, если бы не набирали силу иные выступления, куда более массовые, вовлекающие в свою орбиту уже не тысячи, а сотни тысяч и миллионы людей. Антикапиталистический протест вновь, как и несколько десятилетий назад, становился фактором борьбы за власть. И если в Западной Европе социальное недовольство периодически вырывалось наружу в виде массового противостояния граждан с правительствами, а на востоке континента население испытывало периодически повторяющие приступы беспричинного отвращения к государству, то в Латинской Америке вопрос и о власти был явственно поставлен в повестку дня.

Глава VIII. Пылающий континент

В начале 1970-х воображение миллионов зрителей в Советском Союзе поразил документальный фильм Романа Кармена «Пылающий континент». Это было время мощного подъема революционного движения в Латинской Америке. Но главное, образы латиноамериканских героев так явно контрастировали с обликом советской номенклатуры. А их борьба – с застойной жизнью Советского Союза времен Леонида Брежнева.

Прошло два десятилетия, и Латинская Америка вновь вошла в моду среди российской интеллигенции, на этот раз в качестве примера либеральных реформ. Революционные движения были разгромлены, герои истреблены, а образы классовой борьбы сменились повестями о «преуспевающем среднем классе», открывающем для себя преимущества западного потребления.

Но прошло совсем немного времени, и континент снова запылал. Латинская Америка восстала против неолиберализма.

Сапатисты

Один из очевидцев заметил, что восстание сапатистов в Чьяпасе «покончило с "концом истории"».[413] Повстанцы начали широкомасштабную вооруженную борьбу 1 января 1994 года, заняв город Сан-Кристобаль. В этот самый день представители мирового истеблишмента съехались в столицу Мексики, чтобы отметить вступление в силу соглашения о Североамериканской зоне свободной торговле (NAFTA). Но внимание прессы оказалось приковано не к их сборищу, а к глухому провинциальному штату Чьяпас.

Восставшие назвали себя Сапатистской армией национального освобождения (EZLN) в честь героя мексиканской революции генерала Салаты (а возможно, и в память «Армии Национального Освобождения», которой назвал свой отряд Че в Боливии). Правительство ответило массированными военными операциями, бомбардировками с воздуха и пропагандистской войной. Но повстанцы все равно добились успеха – не военного, а прежде всего политического.

На освобожденных территориях повстанцы построили амфитеатры, некое подобие греческой агоры, названные aguascaientes в честь места, где происходило собрание народных представителей во время мексиканской революции 1914 года. Европейская и индейская традиции, история и современность встретились в Чьяпасе.

Власти бросили на подавление восстания войска, разрушили некоторые aguascalientes, но не все. Население подвергалось репрессиям, повстанцы скрывались в горах. На весь мир стала известна база La Realidad в Лакандонской сельве. Рядом с этой деревушкой располагались «Генеральные казармы» повстанцев, здесь они обычно принимали посетителей.

Карательные меры правительства вызвали такое возмущение в Мексике и за ее пределами, что президент Эрнесто Седильо был вынужден прекратить боевые действия и начать с сапатистами переговоры, несмотря на очевидное стремление уничтожить их.