Полиция

Аристид не обращает внимания на его слова: он следит в зеркало за Виржини. Она растерянно смотрит ему прямо в глаза, пытаясь понять, что он задумал. Нет чтобы громко заявить о том, что он видел: он молчит, спокойно едет вперед, сбрасывает и прибавляет скорость, следя за стоящими вдоль дороги светофорами, притормаживает, ожидая, пока не загорится зеленый, умудряется все время двигаться, не останавливать машину ни на секунду. Виржини упирается коленом в спинку его сиденья. Что это за игра? Все и без того достаточно сложно. Они приближаются к шоссе A86. Аристид вдруг принимается нетерпеливо переключать скорости, по-детски пытаясь показать всем в машине, на что он способен. Он жмет на газ, желая подтвердить свое превосходство, вырывается на автостраду с застывшим выражением восторга на лице. Благосклонность Виржини по отношению к таджику была слишком очевидной. И это притом что в последние недели она совершенно не слушала его, Аристида, когда он пытался с ней поговорить. Он не позволит первому попавшемуся арестанту завладеть ее вниманием, отвлечь от драмы, которую он переживает. Сейчас он решает, в какую сторону едет машина, когда она тормозит, когда останавливается: он и только он держит в своих руках жизнь этого человека. Виржини разглядывает глаза Аристида в зеркале. Ей неприятно думать, что так он пытается ей отплатить. В зеркале заднего вида идет борьба не на жизнь, а на смерть. Они въезжают в департамент Сена-Сен-Дени, мчатся под сводами забирающего вправо туннеля. Чтобы удержать равновесие, она хватается за ручку над дверцей машины. Дорога вольно стелется перед ними, с огромной скоростью укладывается им под колеса. Вцепившись в руль – руки в положении без десяти два, Аристид на чем свет честит водителей, вынуждающих его сбрасывать скорость.

– Да давай же вперед, осел! – вдруг громко кричит он. – «Длинный кузов», мать твою!

Эрик раздраженно цокает языком, но Аристид его не слышит. Он несется по дорожному полотну, вне себя от гнева, не сводя глаз с открытой могилы автострады. Земляная насыпь отделяет их от движущихся навстречу машин. Перекрестки сменились мостами. Светофоров нет, видны лишь бесконечные дорожные знаки, щиты, указатели съездов. Аристид играет свою роль: каждому свой заключенный, каждому свои границы. Сегодня он доставляет своего, а завтра она займется своим. Это внезапное озарение придает горький привкус охватившему его пьянящему чувству вседозволенности.

Виржини с облегчением выдыхает, когда Эрик сердито повторяет свою просьбу:

– Эй ты! – гремит он, стараясь перекричать шуршание шин. – Давай, включи музыку погромче, езжай на красный, сворачивай, где тебе заблагорассудится. Ты что, хочешь, чтобы у нас двигатель на коленках оказался? Я сказал, мы не торопимся. Что с тобой сегодня?

Аристид слегка отпускает педаль газа, притормаживает перед первым указателем на аэропорт.

БОБИНЬИ

АЭРОПОРТ Ш. ДЕ ГОЛЛЬ

ЛИЛЛЬ

При виде указателя он ощущает уверенность в исходе путешествия. Они и правда не торопятся, куда он гонит?

Они проезжают по эстакаде над рестораном «Леон де Брюссель». Справа видна яркая вывеска «Офис Депо». За ней – штаб-квартира «Эр Чайна».

Солнце оставляет за собой на горизонте тонкую светлую полосу. Взгляд Виржини на мгновение задерживается на кирпичном доме прямо у автострады: последние этажи торчат над шумоподавляющим ограждением. За окнами вывешено белье. Она спрашивает себя, каково здесь жить, а глаза навсегда фиксируют в памяти потрепанное строение.

Она думает о том, что всякий раз, проезжая здесь, – будь то спустя месяц, год или двадцать лет, – будет вспоминать этот момент своей жизни.

16

– Ты сегодня уже разбил одно зеркало, забыл? – подкалывает Эрик.

– Это не я! – кипятится Аристид. – Я сидел сзади, а вел Викинг. Ты вообще откуда знаешь?

– Просто знаю, и все.

– В любом случае мы, были ни при чем, ты же слышал? – уточняет Аристид, словно ему важно, чтобы Эрик согласился с его версией событий. – Нам под колеса кинулся какой-то негрила, врезал по машине, бабах, мы и пискнуть не успели. Прикинь, их было двое, и оба убраны в хлам, средь бела дня. У них все футболки были в крови, и мне совсем не хочется знать почему. Викинг хотел задержать того, который сломал зеркало, но Матьё сказал, не надо, не останавливайся, вызовем подкрепление. Тут мы услышали по радио, что начался пожар, этот самый, в Центре, и поняли, что подкрепления не будет, тогда мы вылезли, схватили парня, надели ему браслеты и упаковали в тачку. И тут, я так и не понял почему, Викинг повел себя как девчонка, он ехал совсем медленно, а этот дебил умудрился открыть дверцу изнутри. Его дружок…

– Какой еще дружок? – прерывает его Эрик.