Полиция Гирты (СИ)

Фанкиль поднялся с камней. Костер за его спиной почти прогорел. Рыцарь залил его ювом из фляги, подудел в беззвучный манок, подзывая лошадь. Та вернулась из леса, захрапела, замотала головой, словно чуя рядом угрозу, недовольно звенела сбруей, когда Фанкиль поймал ее за уздечку.

— Ну, ну — видя ее беспокойство, приласкал животное рыцарь, обхватил его за шею, потерся о горячую щеку бородой — сейчас поедем.

Он вскочил в седло и дал в галоп в сторону дороги на Еловое предместье.

Поспешно снявшись со своей стоянки, он так и не увидел в темноте, в сотне метрах от себя хищно крадущуюся по полю со стороны дома в холме огромную и уродливую бесформенную тень. Вскочив на четыре лапы, она было сделала несколько неуклюжих прыжков за всадником, как будто пытаясь его настичь, но лошадь была быстрее. Две пары внимательных и алчных глаз с тоскливым, жестоким сожалением промахнувшегося хищника, сверкнули вслед удаляющемуся рыцарю.

* * *

Фанкиля они встретили на дороге в перелеске. Шумной кавалькадой, иногда трубя в рог, они неспешно ехали через поля, потом через лес, мимо забора владений барона Тсурбы, потом опять по полю, мимо одиноко стоящей на опушке избы. От Елового предместья до Белой Могилы было не меньше семи километров, и детектив не имел никакого понятия, как они будут искать коллегу в темноте, но, похоже, это мало заботило деревенское ополчение. Похоже, для них это был привычный ночной выезд: достав фляги со слабым, разбавленным, сидром и отваром из листьев брусники, размахивая факелами, светя по сторонам, сельские мужики разделились на двойки и тройки, завели свои разговоры, растянулись в длинную процессию.

Они уже проехали больше трех четвертей пути, когда позади колонны послышался отчетливый, приближающийся стук копыт. Загремели предостерегающие окрики, зашипела горящая стрела, выпущенная в дорогу, перед копытами преследователя.

— Аминь! — гулко закричал из темноты Фанкиль — не стреляй! Полиция Гирты!

— А вот и вы! — грубо и недовольно закричал ему надзиратель Трогге — едем по вашу душу!

Все окружили рыцаря.

— Пропустил вас, думал егеря, но вижу с вами Марк и Йозеф.

— Что же вы Марка-то обидели? — строго потребовал у него ответа лейтенант Турко, подъезжая совсем близко к рыцарю, со злобной готовностью продемонстрировал свою плеть.

— Да, я вот как раз ехал мириться… — развел рукавами, печально улыбнулся Фанкиль — Марк, ради Бога, простите… Гадко вышло…

— Все, поехали — глядя на эту сцену, поворотил коня надзиратель Трогге и загремел на весь лес группе, отъехавшей вперед — хой парни, назад! Отбой! Все, нашли городских!

Они развернулись и колонной поехали обратно в сторону предместья. Уже в полях не доезжая, наверное, километра или полутора до Елового предместья, из темноты в глаза всадникам внезапно ударил яркий электрический свет. Лошади зафыркали, шарахнулись в стороны, забили копытами. В свете факелов сверкнула золотая молния на синем капоте ипсомобиля. Экипаж Патрика Эрсина перегородил путь и остановился, по-прежнему светя фарами вдоль дороги в лица верховых.

— Так, откуда едем? — Поверенный вышел из машины, не доставая спичек, щелкнув пальцами, закурил и прибавил с явной брезгливостью — что за разъезды по ночам, что вы за пионеры такие?

— Балькина, помощника нашего шерифа искать ездили, ваша светлость! — нахмурив брови, грубо и важно отрапортовал надзиратель Трогге — по распоряжению мэтра Данзе ездил на Хутор и припозднился.

— И как, нашли? — с нескрываемой издевкой, подчеркивающей, что он не верит ни единому слову, уточнил Эрсин.

— Да, ваша светлость! — продемонстрировал одного из коллег надзиратель, на что тот с пьяной учтивостью поклонился Поверенному.

— И что за заминка случилась?

— Как всегда — важно ответил егерь — напились!

— Все вместе пили? — брезгливо покачал головой Эрсин.

— А кто же в Лес ночью трезвым-то ездит, ваша светлость? — с хитрой подобострастностью бывалого солдата все также ловко отвечал надзиратель Трогге.

— Езжайте давайте. Кавалерия Гирты — снисходительно распорядился Поверенный, сел обратно в ипсомобиль и, дав его боком, отвел с дороги. Проезжая мимо машины, Вертура заметил, что, внимательно приглядываясь к проезжающим мимо верховым, Эрсин смотрит именно на них с лейтенантом Турко и Фанкилем. От этого взгляда ему стало страшно, в его сердце закралось предчувствие беды и, глядя на коллег, на их угрюмые лица, детектив догадался, что они думают те же самые печальные и страшные мысли.

Когда они шагом доехали до деревни, спрыгнули с коней, отправили по избам ополченцев и поднялись в дом, надзиратель Трогге и помощник шерифа Балькин, тот самый высокий и крепкий, уже немолодой человек в толстой кожаной куртке, при луке, плетке и походном котелке, плотно закрыли дверь и ставни, и, сжав кулаки, скривив злые морды, грозно уставились на полицейских. Помощник шерифа заслонил выход и с видом палача скрестил могучие, натруженные топором и лопатой руки на груди.