Полиция на похоронах

Разрумянившегося дядю Вильяма, который пребывал в слегка приподнятом настроении, все еще поздравляли родственники и знакомые. Но вдруг Джойс и Кемпион, разговаривавшие с Маркусом, одновременно увидели багровое лицо кузена Джорджа, который смотрел на них поверх голов других зрителей, медленно двигавшихся к выходу. Фред Шеферд, служащий из строительной фирмы на Грей-стрит горячо пожимал руку дяди Вильяма, и пожилой человек пытался выразить ему свою благодарность, избегая излишней фамильярности. Вдруг он тоже заметил своего кузена. Широко раскрыв маленькие голубые глазки и надув щеки, он внезапно отошел от удивленного мистера Шеферда, и начал прокладывать путь к Маркусу.

Дознание оказалось долгим и нелегким испытанием для всей семьи Фарадей, в особенности, для дяди Вильяма, который, безусловно, был объектом наиболее пристального внимания со стороны коронера. Теперь все это было позади. Хотя тайна так и не была раскрыта, все почувствовали, что напряжение последних недель несколько спало. Еще за минуту до появления кузена Джорджа эту группу людей объединяло испытываемое ими облегчение. Даже у инспектора, казалось, отлегло от сердца. Он помирился с Кемпиоиом на второй день слушания и теперь направился к нему, но заметил испуганное лицо Джойс Проследив за направлением ее взгляда, он тоже разглядел широкое красное лицо и маленькие черные глазки Джорджа Мейкписа Фарадея.

Этот человек на мгновение встретился взглядом с инспектором, а потом резко повернулся и растворился в толпе.

Инспектор бросился за ним, но на его пути оказались стулья и скамьи, и к тому моменту, когда он выскочил на улицу, освещенную лучами заходящего солнца, преследуемый им человек исчез точно так же, как он исчез в прошлую их встречу в Томб-Ярде. Расстроенный неудачей, инспектор отказался от дальнейшего преследования и вернулся, чтобы присоединиться к остальным.

Члены семейства Фарадей стояли у бокового входа, собираясь усесться в старую машину Кемпиона. Кемпион отделился от них и подошел к инспектору.

— Послушайте, — сказал он, — вы видели этого малого?

— Видел, — с горечью ответил инспектор. — Но он опять оказался слишком шустрым для меня. Я хотел бы поговорить с этим типом — и я это сделаю. Если он еще в городе, мы довольно быстро его отышем.

Кемпион кивнул, но ничего не сказал в ответ, и инспектор снова заговорил огорченным тоном.

— Дознание ничего не дало, как вам известно, — сказал он. — К черному списку не раскрытых полииией дел прибавится еще одно дело, если мы не добьемся результата. Плохо, очень плохо.

Он говорил тихо, хотя никто не мог их слышать.

V инспектора был мрачный и удрученный вид, и Кемпион пожалел бы его, если бы его не одолевали свои собственные заботы.

— Что они собираются делать дальше? — спросил инспектор, кивая в сторону троих людей, стоявших у машины.

— Миссис Фарадей велела лам всем приехать к ужину, — сказал Кемпион. — Мисс Блаунт возвращается сегодня вечером, хотя я очень не советую ей этого делать. А как насчет вас? Вы собираетесь уехать?

— А вы? — спросил Стаиислаус.

Молодой человек устало покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Я еще подожду. Честно говоря, я боюсь. V меня такое чувство, что самая главная часть этой истории еще не началась и может начаться в любой момент. — Он замолчал и бросил вопросительный взгляд на своего друга из-под стекол очков.

Немного ворчливо инспектор ответил Кемпиону на его вопрос:

— Сегодня вечером я не уеду, — сказал он. — И если вы нападете на какой-либо след, ради Бога, дайте мне об этом знать. Никаких действий у меня за спиной — с предварительными намеками или без.

— Ладно, — ответил Кемпион. — А вы расскажете мне о своем разговоре с кузеном Джорджем, если вам удастся с ним поговорить.

Оатс нахмурился.

— От этого разговора я многого не жду, — сказал он со вздохом. — Дохлое, совершенно дохлое дело! Мне было это ясно с самого начала, после того, как я заметил это совпадение. Я не суеверный человек, но нельзя не обратить внимание на некоторые странные вещи, повторяющиеся снова и снова. Если мне удастся справиться с этим делом, я напишу на папке с материалами его название, «Божья кара», и запру эту папку в яшик стола. — Он резко умолк, встревоженный выражением, мелькнувшим на лице его друга. — Что случилось? — спросил он.

— Я тоже побаиваюсь некоторых примет, — ответил Кемпион. — Скажите, когда я смогу с вами увидеться? Завтра, надеюсь?

— Я буду здесь, — ответил инспектор. — Мне хотелось бы, чтобы вы рассказали мне о своей необычной гипотезе. Что вас все-таки беспокоит?

Ответ Кемпиона был совершенно неожиданным.

— Послушайте, Станислаус, какое наказание бывает за поджог?

Инспектор не ответил, и Кемпион отвернулся. Он выглядел утомленным и расстроенным. Инспектор взял его за плечи и повернул лицом к себе.

— Что у вас на уме? — снова спросил он.

Кемпион вздохнул.