Исторический очерк возникновения и развития полиции до эпохи реформ
Раньше, чем слово «полиция» получило у нас права гражданства и сделалось общеупотребительным, полицейская деятельность, имеющая целью установление и развитие условий внутренней безопасности и народного благосостояния, разумеется, уже проявлялась в самых разнообразных формах, хотя не было еще полиции в качестве правительственного учреждения.
В 17-м в. правительство делает попытки к сосредоточению полицейской деятельности в своих руках. Попытки эти, сначала слабые и неопределенные, принимают при Петре I чрезвычайно обширные размеры, причем, подобно Западной Европе, у которой заимствован был термин «полиция», полицейская деятельность правительства, ограничившаяся первоначально только пределами
Полиция, с этим названием и как учреждение, возникла впервые в 1718 г., когда в С.-Петербурге установлена была должность генерал-полицмейстера и в том же году даны были генерал-полицмейстеру пункты, которыми определялись обязанности
На другой год после учреждения этой городской полиции в наказе воеводам впервые употребляется законодателем термин «земская полиция», значение которого выяснено было несколько позднее в инструкции земским комиссарам, причем в перечне обязанностей этих комиссаров, как органов земской полиции, встречаются уже и задачи благоустройственные. Но, подобно городской полиции, и в полиции земской обязанности полицейские возложены были не на одних только земских комиссаров, а вообще на всех тех лиц, которых правительство почему-либо считало в данный момент пригодными для достижения полицейских задач.
Затем, значительный шаг вперед к выяснению деятельности, власти и органов полиции сделан был в 1721 г. в регламенте или уставе, данном главному магистрату, где законодатель, как бы вполне усвоив себе понятие о полиции в качестве учреждения и задачи, нашел нужным дать этому понятию возможно более полное определение, из которого видно, во-первых, что правительство не отказалось еще окончательно от своего воззрения на полицию как на учреждение городское, хотя перестало ограничивать ее задачу одной лишь безопасностью; во-вторых, законодательство различало правление и полицию, считая последнюю как бы частью первого, а потому, в-третьих, полиция, как учреждение, должна была быть подчинена правлению; но, в-четвертых, в то же время законодательство дало полиции столь широкое определение, что им почти исчерпывалось все правление, под которым в то время понимались суд, управление и благоусмотрение, вместе взятые.
В промежуток времени между 1721–1775 гг. воззрение законодательства на полицию, как на учреждение, постоянно колебалось, как это видно из множества указов, которыми часто изменялось положение ее в отношении подчиненности, формы сношений с высшими учреждениями и т. п. В то же время изменялся и круг обязанностей полиции, преимущественно путем усложнения и нарастания, причем быстро множились задачи благоустройственные, осуществление которых обставлено было чрезвычайной регламентацией. Кроме того, независимо от специально-полицейских органов, круг лиц, на которых возлагались полицейские обязанности, также отличался крайним непостоянством, то суживаясь, то расширяясь, при постоянной перетасовке полицейских функций между лицами, входившими в площадь этого круга. Наконец, что касается определения соотношения между полицией и юстицией, то подобно тому, как вообще не было сделано принципиального разграничения между административными и судебными функциями, и судебная власть имела значение одного из орудий администрации для исполнения возложенных на нее задач, так и в отношении к полиции судебная власть признана была за нею как средство для более успешного достижения задач полицейских, независимо от расправы, к которой она могла прибегать в очень многих случаях, и формы которой были чрезвычайно разнообразны и весьма суровы. В этом общем хаосе полиция, заняв несоответствующее ей положение, успела присвоить себе даже как бы законодательную власть, издавая общеобязательные указы.