Полюби меня. Навсегда

Я замечаю, что уголки моего рта поднимаются все выше и выше, и пытаюсь чуть-чуть притормозить сама себя. Но глупое сердце так быстро бьется, а желудок словно переживает сахарный криз, который сам же и спровоцировал. А ведь я не притрагивалась к какао Джинни. Друзья, мысленно одергиваю себя я. Я не могу стать его постоянной девушкой, пока не справлюсь с чувством вины, и рискнуть тем, что моя разбитая душа потянет его за собой в пропасть. Хватит и одной разрушенной из-за меня жизни.

– Похоже на идеальную систему для Тамсин, если хочешь знать мое мнение. И до этого она сможет додуматься.

Сэм вскидывает руку, чтобы я дала ему пять, и я бью по ней ладонью. Вот только вместо того, чтобы сразу ее убрать, я на секунду прижимаю руку к его руке. Мы встречаемся взглядами, и в его глазах я ловлю что-то вроде удивления.

Как же здорово к нему прикасаться! О чем я говорю, это больше чем здорово. Этого прямо сейчас жаждет мое тело, и жажду я. Все во мне буквально кричит, требуя не разрывать эту связь, а наоборот, усилить ее, и совсем не по-дружески. Я хочу упасть в его объятия, ощутить, как меня обвивают его руки. Именно это желание и возвращает меня в реальность. Пробуждает и показывает, насколько все невероятно и неосуществимо. Я есть я и останусь собой – Эми, сломанной и виноватой. Той, кто не допускает прикосновений, потому что сама нуждается в контроле.

Прочистив горло, я отворачиваюсь. К счастью, Сэм просто игнорирует случившееся и вынимает из коробок следующие тома.

С кухни доносятся голоса, они становятся громче, когда Малик и Рис приносят мебель из автомобиля Сэма. В это время мы находим удобный ритм: я достаю книги из коробок и передаю ему, он складывает их в стопки. В конце концов мы ставим их на полки, и Сэм переходит к тонкой сортировке. Время от времени он рассказывает что-нибудь о том или ином романе. Но у меня не получается внимательно слушать. Не потому, что мне неинтересно, а потому, что я больше пялюсь на его губы, чем вдумываюсь в смысл слов.

– У Диккенса более глубоко охарактеризованные персонажи – мужчины, а женщины, скорее, представлены типажами. Одна бедняжка, другая – озлобленная старая дева. Нельзя сказать, что в этом присутствует феминизм. – Я ненадолго прикрываю глаза, чтобы оторвать взгляд от его улыбки.

В результате мы разобрали почти все книги: от Сильвии Плат и ее «Под стеклянным колпаком» и «Рассказа служанки» Маргарет Этвуд, а также Джейн Остин и сестер Бронте до Чарльза Диккенса и Шекспира.

«Историю моей жизни» Казановы ставим в самый конец. В итоге остается лишь полное собрание сочинений Зигмунда Фрейда.

– Стоит мне только услышать слова «зависть к пенису», у меня волосы встают дыбом, – заявляю я.

– Значит, ты не фанатка? – уточняет Сэм.

– Определенно нет. – Я читала кое-какие труды Фрейда, потому что было время, когда мне хотелось понять, что имели в виду психологи, которые стремились объяснить, почему я такая, какая есть.

Я протягиваю Сэму один том за другим, и тот сует их на самую высокую полку.

– Готово! – Он поворачивается ко мне. – Не берусь утверждать со стопроцентной уверенностью, но, по-моему, получилась довольно хитрая логика.

– Думаю, на сегодня достаточно, – объявляет Тамсин под вечер и падает на кровать. – Остальное доделаем в другой раз.

Рис выходит из кухни, которая выглядит уже довольно уютно, подает своей девушке пиво и присаживается рядом с ней.

– Если тоже хотите пить, холодильник заполнен, а для тебя припасен лимонад, – обращается он к Джинни.

– У меня еще кое-что для вас есть. – В голове проносится мысль о горшке с цветком, который стоит у нас на кухонной стойке. Я выбегаю из квартиры и почти сразу возвращаюсь. – Это отросток от моего бананового дерева. Джинни сама расписала горшок, – поясняю я и немного неловко вручаю его Тамсин. – Подарок на новоселье.

– Спасибо! – просияв, благодарит она.

Тамсин собирается встать, чтобы меня обнять, однако я поспешно делаю два шага назад – и во что-то врезаюсь… или в кого-то. Я наступила кому-то на ногу. Испуганно обернувшись, смотрю прямо в карамельно-карие глаза Сэма. Сердце быстро колотится от неожиданности. Но не успокаивается и потом, пока я не отрываю от него взгляд.

– Ауч, – выдает он и протягивает мне бутылку пива.

Я в очередной раз краснею и бормочу извинения.

Зельда и Малик тоже заходят в спальню и садятся к Рису на кровать. Джинни ложится где-то между ними.

– Не хочешь взглянуть на свои книги, Таме? – предлагает Сэм. – Мы с Эми были очень изобретательны.

Она с блеском в глазах подходит к стеллажу и водит рукой по книжным корешкам. И при этом бормочет себе под нос названия и авторов. Потом разражается громким хохотом.

– Ха! Потрясающе! Вы рассортировали по феминистскому аспекту? Твоя идея, Эми?

– Честно говоря, это идея Сэма, – признаюсь я.

Тот смущенно трет подбородок.

– Ну что поделать? Я же тебя знаю, – говорит он, и мой живот неприятно пронзает укол боли.