Полюбить бездушного

— Вы, леди Анессьена, привыкли и не видите альтернативы, — усмехается фон Манлингер. — Вместо вас работала бы машина. Машина, которой не нужен ветер. Машина, испускающая звуковые волны, которые отражаются от существ в глубине, и дают на судно знать об их присутствии. У меня есть чертеж подобной машины. Но я сам не могу её построить. Тут нужны люди, оборудование, деньги. А обратись я за помощью к властям любой страны или частным организациям — меня просто-напросто засмеют. Даже вы не верите, что это возможно. Но если бы магии не было — нам пришлось бы изобретать и строить эти машины. Ученых было бы куда больше, чем несколько десятков чудаков.

— А если идеальный мир для вас наступит, то что будет с нами, чародеями? — спрашиваю я.

— Не знаю, — пожимает плечами он. — Может, магия изжила бы себя, а может, стала бы достоянием большинства, а не небольшой группки, которую обучила церковь.

— А как вы познакомились с Чевинфордом и оказались здесь? — спрашиваю я.

Бросаю взгляд на альбиноса. Он стоит все в той же позе и кажется мне, все слышит. Не нравится он мне…

— Я догадывался о том, что с Архиепископом что-то не так, еще до того, как об этом узнал наш капитан. Знал я Чевинфорда еще когда он охранял этого, простите за грубость, скота. Он был моим другом и единственным, кто был в курсе моей природы. У меня в силу моих особенностей более развит нюх, слух, зрение. А Его Святейшество пахнет не как человек, издает странные, не свойственные людям звуки. Я закрывал на это глаза. Думал, это из-за его магии или каких-нибудь эликсиров. А потом он узнал, кто я такой и кто моя семья. Он казнил их. Меня тоже хотел, но я смог сбежать. Впрочем, тогда еще считал его человеком, только фанатичным. А затем Чевинфорд связался со мной и предложил стать частью его команды.

Жестокая история. Мне становится жалко фон Манлингера. Он потерял все: родителей, престижную работу, научную деятельность…

Никто и не знал, что он и его семья — реликты. Наверняка в один прекрасный день к ним заявились инквизиторы во всеоружии и попросту всех убили.

Я отворачиваюсь, мой взгляд падает на альбиноса, который все так же стоит опершись о перила. Глаза его закрыты, и он словно бы спит, но в любой момент может сорваться с места.

— Он так и стоял всю ночь? — шепотом спрашиваю у фон Манлингера. Хоть альбинос и далеко, кажется, что он слышит каждое слово.

— Сказал, что сон ему не нужен, лишь временное спокойствие. Впрочем, это нормально для побывавших в Кардемикане. Видал я тех, кто прибыли оттуда. Бывает и похуже. Три глаза, пара языков во рту, рудиментарные конечности. Был у меня один знакомый, написавший целый научный труд о том месте. Никогда не подумал бы, что такое и вовсе возможно. Еще один аргумент в пользу того, почему магия — далеко не добро.

Про Кардемикану действительно рассказывают много чего удивительного и ужасного. Религиозные теоретики говорят, будто бы там находится имя Безымянного бога, от которого тот отрекся, приняв божественность, но имя взбунтовалось против него. Научные статьи описывают мощные всплески непонятной, меняющей все энергии. Конспирологи твердят об обитающей там организации незаконных чародеев, которая создала свое государство и влияет на мировую политику. Медики утверждают, что именно оттуда пошла чума.

И земля — не земля, и небо — не небо, как-то так описывал это место кто-то из там побывавшим. Никогда не думала, что окажусь там. Но ветер танцует в подобных крыльям летучей мыши парусах, корабль пританцовывает на волнах, а Кардемикана все ближе.

Вижу вышедшего на палубу Чевинфорда. Он зевает, протирает глаза. Со сна он выглядит умиротворенным, будто отшельник, который спрятался от людей, и наслаждается природой, не помня какой сегодня день.

Миш выпрыгивает из каюты вслед за ним, прыгает на плечо капитану, тот берет его в руки, легонько щекочет, от чего зверек радостно пищит. Затем он спрыгивает на палубу, забирается на канат и по нему забирается на мачту.

— Ведешь философские разговоры с Айсеном, — говорит он строго. — Проверь лучше, нет ли рядом циклонов.

Странно, но он ведет себя так, будто между нами ничего не было. Будто он то пылает ко мне страстью, то сожалеет об этом. А я до сих пор не знаю, правильный ли выбор сделала, согласившись остаться на его корабле. Хоть назад пути уже нет.

Ловлю взглядом альбиноса, который, кажется, даже не двинулся при появлении капитана. Будто бы он находится не здесь, а в другом месте. Сейчас глянем, что у него с душой.

Ныряю в Изнанку.

Спиральная радуга особенно яркая. Она светится так, что начинает слепить глаза. Отворачиваюсь, вижу, что рядом с кораблем плывут облака. Большие, серые тучи, грозящие в любой момент разразиться дождем. По тучам с треском прыгают молнии. На горизонте виднеется нечто, что я поначалу принимаю за воплощение Древа. Лишь приглядевшись понимаю, что это башня. Башня на облаках, над которой кружит огромный серебристый дракон.