Полюбить бездушного

Пытаюсь уснуть, но не могу. К постоянному покачиванию и крикам матросов на палубе я уже привыкла, но сон не приходит, хоть ты тресни. Поднимаюсь с кровати, одеваюсь, выхожу из каюты. Собираюсь подняться на палубу, но слышу тихое рычание. Похоже на какого-то зверя, но из представителей животного мира тут только Миш, а рычит явно зверь покрупнее.

Вспоминаю то существо, которому пробили голову на палубе «Южной звезды». Проклятый капитан — один из перевертышей. Только не чародеев, которые могут контролировать свое превращение, а проклятых, меняющих обличье спонтанно. Оборотней, грубо говоря.

Прислушиваюсь, и понимаю, что рык раздается не из капитанской каюты, а из той, что напротив. Каюта Айсена фон Манлингера. Это он обращается в зверя?

Подхожу ближе, заглядываю в замочную скважину, и вижу его. Он лежит на кровати прикованный к её ножкам тяжелыми цепями, а его тело ежесекундно меняется. Руки то превращаются в огромные когтистые лапы, от одного взгляда на которые становятся не по себе, то снова становятся человеческими. Зубы Айсена удлиняются, еле помещаются во рту. Рот начинает обретать очертания звериной пасти. Его лоб — все еще человеческий, покрыт пленкой липкого пота. Глаза переполнены борьбы и отчаянья. Смирения с тем, что он вот-вот перестанет контролировать себя.

Он борется. Не хочет становиться зверем, но природа с каждой секундой все больше берет свое. Цепи трещат, кажется, что они вот-вот оборвутся. Один его зрачок сужается, становится похожим на тигриный, второй все еще остается человеческим.

Айсен то кричит, как человек, то рычит, как зверь.

Надо ему помочь…

Ныряю в Изнанку, и мир теряет очертания. Корабль пропадает, и я оказываюсь посреди небольшого островка. Здесь нет травы и живности — только чернейше-черная земля и грязь. Вокруг лишь бесконечное небо и ярко сияющая спиральная радуга.

Из грязи на меня смотрят глаза. Множество глаз. Некоторые из них человеческие, другие звериные. Земля под ногами дрожит, будто из неё что-то хочет вырваться. Айсен своей трансформацией изменяет и Изнанку, проецирует свои переживания в Мир духов.

Он все еще лежит на кровати, но та уже находится посреди островка. Все так же корчится в спазмах, все так же стремится удержать превращение, но зверь берет свое и с каждым мигом в грязи под ногами открываются все новые и новые глаза. Из грунта вылезает рука, затем нога. Оби будто говорят, чтобы я шла отсюда, но отступать не собираюсь. Подхожу к фон Манлингеру, но чуть не попадаю во внезапно открывшуюся прямо перед ногой пасть.

Смотрю на душу Айсена. Там тоже происходят метаморфозы. Её поглощает берущаяся изниоткуда чернота. Душа выглядит так, будто на неё вылили ведро черной маслянистой краски.

Пытаюсь разогнать проклятие, придержать его хотя бы на время, но то не желает уступать, все больше и больше поглощает дух человека.

Жалко, что я не ходила в академии на факультатив по изучению проклятий.

Понимаю, что с этим мне не справиться. Зато можно сделать иначе — вкладываю всю силу в помощь душе Айсена. Накачиваю её собственной энергией, делая сильнее.

Начинает кружиться голова, чувствую, как по коже струится пот, но не останавливаюсь. Если вложить достаточно сил, он сам сможет побороть превращение, как минимум на время.

Глаз, ртов и даже звериных ушей становится все больше. Они смотрят и слушают меня даже с небес. А я ощущаю, что слабну. Жаль, что под рукой нет усиливающего эликсира. Но не сдаюсь и продолжаю отдавать Айсену свою энергию.

Мое сердце готово выскочить из груди. Ощущение — будто я из последних сил бегу куда-то и не могу остановится. Смотрю вокруг и вижу, что глаз становится меньше, а маслянистая оболочка, покрывающая душу ученого, понемногу отступает.

Значит, все не зря! Еще немного!

Ощущаю резкую боль. Не знаю от чего, а потом понимаю, что зубья вынырнувшей из грязи пасти все же добрались до меня.

Начинаю бояться, что сердце выскочит из груди или что останусь в Изнанке навсегда. От этой мысли по коже проходит дрожь. Тело лежит в коме, разум же блуждает в Мире Духов не в состоянии ни отойти в мир иной, ни вернуться в тело.

Глаза застилает белесая едкая дымка. Я закрываю глаза, полагаюсь лишь на чувства. Они говорят, что фон Манлингер справляется. Хищные глаза и рты закрываются. Пасть отпускает меня.

Слышу приглушенные, неестественные звуки, похожие то ли на шуршание, то ли на хлюпанье. А затем отключаюсь.

Открыв глаза, вижу перед собой лицо рыжеволосой женщины, которая пыталась спасти чародея от гибели. Разглядываю её лицо. Возраст дамы трудно определить — ей может быть как около тридцати, так и за пятьдесят. Её кудрявые огненно рыжие волосы заплетены в пучок на затылке. На подбородке виднеется небольшая родинка. А зелёные глаза смотрят прямо на меня.

— Как себя чувствуешь? — спрашивает она. Тон у неё веселый, будто она шутит.

— Более-менее, но голова немного покруживается, — отвечаю я, и осматриваю пространство вокруг.