Полюбить бездушного

Толпа начинает толкаться в попытке урвать побольше. Кто-то падает. Пьяный мужик что-то орет с лавочки, наверняка матерное. Мы проходим через еще один переулок, пулей проносимся через маленькую усаженную пальмами площадь, в центре которой брызгает небольшой фонтан. Потом протискиваемся между парой почти прижатых друг к другу домов.

Мне становится тяжело бежать. Жадно хватаю ртом воздух, чувствую, как потею. Повезло все-таки, что порвала платье. В нем и пары метров не пробежала бы.

Еще несколько поворотов, и мы оказываемся на блестящем в лучах солнца пляже. Горячий песок попадает в мою обувь и колет в ногу, заставляя сбросить туфлю. Прохладный морской бриз дует в лицо. Витающие в облаках чайки перекрикивают городскую суету.

Чевинфорд останавливается. В отличие от меня он совсем не устал. Я же чувствую, что сейчас упаду. Со спортом я завязала еще на втором курсе академии, сосредоточилась на учебе.

— Инквизиция? — говорит проклятый капитан, и его слова тонут в шуме в моих ушах.

Не в силах ответить, я только киваю. Сажусь на обогретый солнцем песок, опуская ноги в прохладную воду. Умываю лицо, от чего становится немного легче.

— Ты пользуешься запрещенными практиками?

— Нет, конечно, — отвечаю я, вглядываясь в россыпь рыбацких лодок на синем морском полотне.

— Значит, твой сбежавший друг выжил, и рассказал, что ты воспользовалась чем-то запретным, — проклятый капитан усаживается рядом. Миш с плеча перебирается ему на руки и Чевинфорд поглаживает своего питомца по блестящей шерстке.

И в самом деле, Инквизиция может прийти только за мной. Тем более, кажется, я слышала, как они произносили мое имя.

Зараза, почему?

Вспомнилось, как будущие служители их ордена посещали некоторые наши лекции. Их не любил никто — всегда молчаливые, выправкой напоминающие военных, всегда в униформе, ни с кем не разговаривали. Я так и не узнала имен ни одного из них.

Они не маги, даже наоборот — туда набирали и набирают только людей без магического потенциала. Они не могли создать даже самое простое заклятие, но и большинство магических штучек на них не действовало. Зато они знали о чародействе все, даже больше, чем мы. Только им в деталях рассказывали о запрещенных практиках и запрещали обсуждать их с кем угодно, кроме своих.

Адепты их ордена есть во всех странах. Они имеют право взойти на любой корабль любого королевства, торговой компании или частное судно, приказать капитану повиноваться, и те обязаны слушаться, иначе получат срок за содействие ренегатам.

Единственное их предназначение — выслеживать черных магов, некромантов, чародеев Тени и прочих отступников. И если среди магов часто встречались те, кто переступал закон: кто-то из интереса, кто-то ради большего могущества или желания помочь близким, то о предателе в стане Инквизиции я никогда не слышала и не читала. Зато слышала, что на их телах были магические метки, не пускающие лишние мысли в голову. Правда, их я тоже никогда не видела. Кто знает, правда это или домысел.

Но почему они пришли за мной?

Не мог Ник сказать им, что я воспользовалась некромантией, гоэтией, призвала Тень или прочее подобное. Или кто-то выживший из команды «Южной звезды» постарался?

— Если за тобой охотятся, то стоит подумать о том, чтобы остаться, — говорит Чевинфорд, всматриваясь вдаль и мягко поглаживая питомца.

В моей голове мелькает неожиданная мысль.

Если это проклятый капитан нашел парочку друзей и сказал им припугнуть меня, чтобы мне захотелось остаться? Откуда я знаю, что это были настоящие инквизиторы? По красным моноклям для распознавания чародеев и антимагическому жезлу? И то и другое можно достать, не будучи членом Инквизиции, а особенно здесь, в пристанище бандитов и разбойников.

Смотрю на него с недоверием, он же улыбается в ответ.

— Знаю, о чем ты думаешь. Нет, это не я. Но если так хочешь уйти — в порту стоит корабль Морсена Кливенхольда. Он мой старый знакомый. Возит контрабанду в северные земли. Если хочешь — могу поговорить с ним, и он в целости и сохранности доставит тебя домой. Но решай быстрее. К вечеру нам нужно быть в море. Не хочу, чтобы Инквизиции пришло в голову обыскать мой корабль.

Я киваю.

Если Инквизиторы действительно ищут меня, то поймают, стоит мне вернуться домой.

Ныряю в Изнанку, пытаясь посмотреть свою ауру. У Инквизиции, конечно, свои способы, но мне известно, что у ренегатов души немного отличаются от других. Вдруг я действительно что-то натворила, а потом стерла себе память, чтобы забыть?

Пляж медленно отдаляется от меня. Пальмы меняются, сперва становятся больше, а потом превращаются в змей. У каждой из них по десятку-два шей и голов. Только что они выглядели как листья, впрочем, они и есть листья, просто отсюда чувствуется энергетика места. Может, здесь когда-то случилось убийство или кто-то провел ритуал черной магии, который навсегда изменил вид места в Тонком мире.