Полюбить бездушного

— Я собираюсь отдать свое тело духу, — говорит он. — Если со мной что-то случится — пообещай закончить то, что я начал. Покончить с Архиепископом.

— Но…

— Никаких «но». Или да, или нет, — настаивает Чевинфорд. — Если я сойду с ума, потеряю контроль, тебе нужно добраться до Архиепископа. Корабль и команда в твоем распоряжении.

— Она того не…

— Да или нет?

Фон Манлингер вздыхает, смотрит на Чевинфорда недовольным взглядом, потом на меня.

Останови его! Ну же!

— Хорошо. Я сделаю это, — кивает ученый, в то же время дух начинает нашептывать мне на ухо.

— Кажется, я знаю, почему ты здесь, — говорит он. — Я чувствую это. Видишь ли, эта шкатулка зачем-то нужна Архиепископу, и почему-то он сам не мог её достать. Но он откуда-то знал, что его враг, Чевинфорд, заберет её. Как только он доставит шкатулку Архиепископу, ты должна будешь убить его. Это тебе внушили и от этого не отделаться. А потому, когда я вернусь в свое тело, убью тебя.

Безымянный бог! Значит, это конец! Я сомневалась до последнего. Вот только дух не врет. Я чувствую это…

— Держи, — Чевинфорд передает фон Манлингеру Миша. — В случае чего не хочу ему навредить.

Ученый кивает, берет зверька из рук капитана. Миш пищит, желая вернуться к хозяину, но ученый не отпускает.

— Не надо, — шепчу я, но треклятый призрак не дает мне сказать это громче. Он полностью парализует меня. Не дает пошевелить даже пальцем. В голове все мешается. Чувствую лишь дрожь и судорожное биение сердца.

Чевинфорд снимает с пояса саблю, отбрасывает её в сторону, подзывает к себе нескольких матросов.

— Когда в меня войдет дух, закройте меня в клетке и не слушайте меня, что бы я ни сказал.

Те послушно кивают, а капитан садится рядом со мной на корточки, усмехается.

— Сейчас я тебе помогу, — говорит он.

Не нужно! Так ты только хуже сделаешь!

Пытаюсь сделать что-то с помощью магии, но не чувствую Изнанку. Зараза!

— Призрак, ты слышишь меня? К тебе обращаюсь!

— Слышу, — отвечает дух моими устами.

— Я готов отдать тебе свое тело взамен её. Прими его. Ты не можешь отказаться от самопожертвования.

— Не надо! — вырывается у меня в последний момент, но понимаю, что поздно.

Чувствую, как дух покидает мое тело. Ощущение приятное, будто бы с плеч сняли тяжелую ношу, но тут же вижу, как взгляд Чевинфорда затуманивается. Его пальцы то сжимаются, то разжимаются. Лицо искажается в гримасе.

— Закройте меня! — шипит он чужим, неестественным голосом.

Матросы хватают его под руки, открывают клетку, я мгновенно выпрыгиваю оттуда, бросаюсь к Айсену.

— Это его дух! Призрак Чевинфорда! — на ходу кричу я.

— То есть это его душа? Это же хорошо, — отвечает тот.

— Нет, потому что дух остался верен Архиепископу. Нужно придумать…

Что придумать? Я не знаю что делать в таких случаях. Да и вряд ли кто знает. Может, даже самые сильные маги не смогут тут помочь. Не было в магической практике, по крайней мере известной, такого, чтоб душа отделилась от тела, при том тело продолжало жить. Не было и такого, чтоб дух возвращался обратно в тело. Ну и тем более конфликтов между телом и душой точно не было.

Я смотрю на Чевинфорда. Вижу, что он борется. Наверняка он понял кто в него вошел и не согласен с ним. В его голове идет борьба с самим собой, в сравнении с которой схватка с Архиепископом — мелочь.

— Что посоветуешь? Ты единственный маг на корабле, — спрашивает меня Айсен, я же не могу трезво соображать. Чувствую слабость, головокружение и все прочие симптомы, которые бывают, когда из тела выходит вселившаяся в него сущность.

— Если бы я знала, — бормочу про себя и вижу, как Чевинфорд расплывается перед моим взглядом. Приходит темнота.

* * *

Просыпаюсь в своей каюте. Через небольшое окошко пробивается яркий свет. День обещает быть солнечным.

Мгновенно в голове всплывает Чевинфорд, пожертвовавший собой, чтобы спасти меня от духа. Чувствую укол в груди и резко вскакиваю с кровати, одеваюсь, несусь на палубу и почти сбиваю с ног Айсена.

Тот явно нервничает. Лицо напряжено, брови сдвинуты к носу.

— Как он? — спрашиваю я.

— Не ест, не пьет. Все время смотрит в одну точку. Он будто бы в коме. Но физически он в порядке.

Я прохожу мимо фон Манлингера в желании побыстрее добраться до палубы.

— Ветер стих, — говорит ученый. — Я не хотел вас будить, но все же постарайтесь нам его организовать.

Киваю и вырываюсь на палубу. Несмотря на солнечный день и ни единой тучки на небе тут холодновато. Холодное течение ощущается сполна. Море спокойное и похоже на зеркало. Неподалеку виднеется небольшой, скорее всего, необитаемый островок. Над ним кружат птицы. От корабля к островку плывет шлюпка с квартетом матросов на борту — наверное, Айсен отправил их за припасами.

Клетка стоит все там же. Чевинфорд сидит внутри и смотрит в пол. Если бы не еле заметные движения его грудной клетки, можно было бы подумать, что проклятый капитан умер.

Его лицо не выражает ничего и похоже на манекен. Подхожу к нему, вижу широко открытые, но пустые глаза. Он не замечает меня. Что же с ним происходит? Нужно побыстрее добраться до Дурмсенга. Там точно будут люди, которые знают что и к чему.