Полковник

Непроизвольно рука его дернулась, словно бы поискав местечко поудобнее, уже собиралась выбросить то, что было в ней. Но уже в следующее мгновение он прижал птенца к животу и вернулся в квартиру. Приоткрыв ладонь, он увидел, что птаха открывает беззвучно маленький клюв. Петр Константинович пошел на кухню и открыл холодильник. «Чем бы тебя покормить, — подумал, — чтобы футбол спокойно посмотреть? — Он увидел колбасу твердого копчения, яйца, сыр рокфор, жирный творог. Яйцо варить ему не хотелось, а все остальное для пичуги с желтым по краям клювиком показалось Петру Константиновичу твердоватым, разве что лишь творог, пожалуй, будет в самый раз. И он зачерпнул ложкой творога, поднес к клюву. Но птенец был так мал, что сам еще есть не умел. Стал Петр Константинович ломать творог на кусочки и ждать, когда птенец откроет клюв, чтобы пихнуть творог туда. А клюв теперь, как назло, не открывался. Петр Константинович разомкнул тогда ногтем мизинца этот миниатюрный клюв и в образовавшуюся щелку сунул небольшой кусок творога. Но творог застрял. Петр Константинович все ж кое-как изловчился. Не выпуская из рук птенца и не давая ему мотаньем головы от творога освободиться, спичкой, тут же подвернувшейся, осторожно просунул творог дальше в рот, а там уж птенец и сам, видно догадавшись, раз — и проглотил. — Порядок! — сам себе сказал Петр Константинович и таким же ловким макаром отправил по назначению еще кусок творога, побольше, а за ним — еще и еще. Так и пихал энергично минут десять. Птаха даже быстро-быстро вдруг завертела головою, и Петр Константинович сообразил, что, наверное, он все же немного перекормил. Тогда он налил в ложку воды и вылил в торчащий из клюва последний не пролезший до конца кусок творога целую столовую ложку воды. Кусок кое-как пролез. — Ну, сытая теперь, — сказал Петр Константинович, усаживаясь в кресло перед телевизором, — завтра отвезу Ниночке в подарок».