Полковник

— А-а… один черт! Так вот, приехал, собрал мужиков и говорит: «Ну всё, братцы, погужевались — а теперь искоренять будем пьянство! Всем миром искоренять!» — «Ну что ж, — один мужик ему говорит, — дело хорошее, но только скажи ты нам, мил человек, неужто ж ничего не будет — ни водки, ни вина?!» — «Ничего не будет, — уполномоченный отвечает, — ни водки, ни вина!» — «Ну, хоть пиво-то человеку оставите?» — мужичок интересуется. «Не оставим! — тот отвечает. — Искоренять так уж искоренять! Ничего вам, пропойцы, не оставим!» — «Ну а скажи ты, к примеру, — мужик тот настырный не отстает, — ежели сын у меня родится? Неужели я рюмки не приму?» — «Лимонаду, — тот отвечает, — хоть ведро. А рюмки — ни-ни!» — «Ну хорошо, а если у меня брат помер или, скажем, кореш, с кем войну прошел, одной шинелью укрывался. Неужто и на помин его души не выпью?!» — «Все равно, — уполномоченный на своем стоит, — закон есть закон, на все случаи жизни — искоренять! Всем миром!» — «Ну так вот что я тебе скажу, мил человек, ни хрена у тебя не получится! Как пили, так и пить будем! Не будет в ваших магазинах — сами гнать будем! Да я первый, — бьет себя в грудь, — гнать буду!» — «А мы тебя выловим тогда и упрячем, — говорит уполномоченный, — в ЛТП на два года упрячем», — «Меня упрячете — сын будет гнать!» — «А мы и сына выловим! Выловим и упрячем! На два года!» — «Сына упрячете, — мужик не сдается, такой уж настырный, — сына упрячете, нас внук наш заменит, внук гнать будет, и все равно не искорените!» — «А мы и внука, и внука, — уполномоченный тоже настырный попался, — цап-царап! И в ЛТП, на два года. Что — съел?!» А тот мужик спокойненько так и отвечает: «А ведь все равно у вас ничего не получится». — «Это почему же, — злорадно уполномоченный ухмыляется, — когда мы и внука — цоп! — и в ЛТП». — «А потому, — мужик отвечает, — что к тому времени уже я освобожусь и выйду!» Вот такой анекдот. Чего смеешься? Я, грит, к тому времени выйду, и все равно не искоренишь, а? Во-о анекдот!

— Да, хороший анекдот. Ну, бывай, мне выходить.

— Бывай, бывай… Сказка ложь, брат, да в ней намек, а?.. Уп-пал-намоченный… намоченный…

13. ПОЛКОВНИК СЛЕГ

Полковник переживал за Сашку. Ослаб. Сначала думал полежать, отдохнуть от всех волнений, а потом и дальше жить как-то. Он и правда через неделю себя пересилил, встал-таки, собрался, вышел на улицу и даже до сквера дошел. Только хотел было присесть на лавочку, дыхание успокоить — товарищ Мурасеев с обеда идет. Полковника увидел, портфелем взмахнул:

— Здравия желаю, товарищ полковник!

— Как жизнь? — спросил полковник.

— Жизнь бьет ключом, — заверил товарищ Мурасеев.

Они не спеша шли вдоль ограды, окружающей автостоянку, товарищ Мурасеев с удовлетворением обозревал ее. Тут он увидел чей-то «Москвич» у смотровой ямы и закричал:

— Ну кто ж так разворачивается! — и даже помахал кулаком, после чего владелец «Москвича», чтоб не дразнить начальство, быстро укатил. — Э-эх, — вслед ему вздохнул товарищ Мурасеев, — учить и учить вас надо… деревня олимпийская!

— Ну а вообще — как оно, все это? — кивнул полковник на стоянку.

— Дела идут. Дела идут, Павел Константинович. Слышали, наша районная хозрасчетная больница взяла обязательство — лечить бесплатно раненых афганцев. Мы на общем собрании работников платной стоянки номер один также приняли решение — выделяем десять процентов мест для афганцев… без всякой очереди. Мы ведь у них, Павел Константинович, в неоплатном долгу. И поэтому все мы должны разделить вину по-братски.

— Я их туда не посылал.

— Нет-нет, мы все за это отвечаем.

— Ну нет, я отвечаю лишь за своих, кого лично я на смерть посылал… сорок с лишним лет тому назад, вот за них готов ответить, если спросят. А с этими, сегодняшними, пусть отвечает тот, кто посылал. За чужую спину прятаться нечего.

— Да я-то, Павел Константинович, их тоже не посылал, у меня вот — стояночка, лично мною созданная, в невероятное время застоя, прообраз, так сказать, сегодняшней нормальной жизни.

— Нормальной?

— Н-ну… почти… есть, конечно, кой-какие шероховатости…

— А все-таки…

— Да так… мелочевка… ну, взялись, скажем, мы стояночку к празднику украсить… лозунгом, как раньше, и… споткнулись — что писать? Придем к победе коммунистического труда?

— Только вам, частникам, о коммунизме и заикаться!

— Вот-вот, «Придем к победе социалистического труда»? — тоже как-то… не того… «кооперативного»? — и того хуже.

— Да-а… тяжелое положение…

— Но ведь правда же, Павел Константинович, раньше — куда ни глянь — нас к светлому будущему призывали. А теперь этих лозунгов днем с огнем не сыщешь! И правильно — светлое будущее… ха-ха… А между тем целые народы в то светлое будущее со своих земель изгонялись… немцы, крымские татары… геноцид… ну что, что, Павел Константинович, хуже геноцида в отношении отдельных народов?

— Что хуже геноцида в отношении отдельных народов?

— Ну да, ну да.

— Хуже геноцид в отношении всей страны… что сейчас и происходит.

— Это вы экологию, что ли, в виду имеете?