Полковник Империи

Максим медленно шел по коридору дворца, гулко печатая шаг. Один. Все занимались делом. Каждый солдат и офицер — на своем посту. Даже коридор этот был надежно перекрыт бойцами. Его бойцами.

Зала.

В центре испуганно жалась друг к другу горстка людей. На некотором расстоянии от них, ближе к стенам – несколько старших офицеров полка. Они вольготно расположились на стульях и креслах. Пленников же вынуждали стоять.

– Ну что, сделаем Италию снова великой? – Холодно поинтересовался Максим у короля. Как тот выглядел он уже знал. Поэтому перепутать ни с кем не мог.

— Что? Что вы такое говорите?! – Сказал Виктор Эмануил и шагнул вперед. Но натолкнулся на слегка удивленный взгляд нашего героя, вернулся на свое место. – Я король!

-- Вы? Удивлен. Серьезно. Я думал, что вы простой офисный клерк, по случаю вырядившийся в дорогой костюм.

– Как вы смеете?! – Тихо ахнул не король, что захлебывался в эмоциях, а его супруга.

Максим криво улыбнулся и в несколько измененной форме озвучил Виктору Эмануилу то, что предложил Дуче. В адаптивной для монарха. Дескать, давайте переведем Италию из списка тех, кто проигрывает, в партию победителей. И не просто так, а с хорошими территориальными ожиданиями в Австро-Венгрии.

– Итак, вы согласны?

– Нет! – Воскликнул, чуть сорвавшись на высокую ноту король.

– Почему?

– Я не желаю предавать союзников и иметь дела с безумным авантюристом! Вы безумец, наглец и хам!

– Вот как? Тогда я вынужден использовать еще один аргумент. Самый веский. Тот, который убедит вас.

– Этот разговор лишен смысла!

– Серьезно? – Спросил Максим и достал достаточно опасно выглядящий боевой кинжал. После чего, глядя на своего оппонента тихо продолжил. – Я медленно отрежу твоим детям голову у тебя на глазах. Они будут верещать, хрипеть, дергаться, захлебываться кровью. Один за другим. После чего я живьем выпотрошу твою жену и примусь за тебя. Сначала кастрирую, а потом повешу, воткнув твой собственный член тебе в рот. Повешу на тонкой струне. Осторожно. Чтобы ты сразу не умер, а мучился долго и уже жаждал смерти, отчаянно, истово, готовый на все ради этой прекрасной дамы, когда она приблизится. Что ты на это скажешь?

– Нет! Вы этого не сделаете! – Пропищал король, побледневший как полотно и отступивший на пару шагов. Слишком уж натуральным маньяком в этот момент выглядел наш герой. Он говорил и словно смаковал предстоящие деяния. Даже чуть прищуривался, словно ел что-то невероятно вкусное. Король же лихорадочно переводил свой взгляд с кинжала на безумные глаза Максима и обратно. А на лице обильно выступил пот.

– Вы так думаете? – Живо заинтересовался Меншиков. – И что меня остановит?

– Честь офицера! Дворянина!

– Честь офицера и дворянина заключается в служении своему сюзерену. И если ради его интересов нужно убить какого-то там человечка, то никакого урона чести не случится.

– Но я король!

– Да что ты говоришь? – Произнес Максим и легким движением резанул Виктора Эммануэля по лицу. Не сильно, но достаточно для того, чтобы обагрить кинжал кровью. Слизнув ее, наш герой скривился и сплюнул ее в лицо королю. – Ты не король! Ты дерьмо собачье! В тебе нет ни капли древней королевской крови и божественного благословления! Ты обычный человечек. Навозный червь. Никчемный и трусливый, волею случая надевший корону. Как и твой отец… и весь твой род. Как там говорится? Низший чин, выкравший генеральские сапоги?

– Нет… нет…

– Да, – с каким-то придыханием и безумной улыбкой Джокера произнес Максим. – Человек… ты всего лишь человек. Человечек. Маленький, глупый и хрупкий. Как это грустно, не правда ли?

– Но и ты человек! – Воскликнула Елена Черногорская, что стояла совсем рядом со своим супругом и с ужасом наблюдавшая за этим разговором. – Разве ты посмеешь убить детей?!

– Человек? – Удивленно переспросил Меншиков. – Хм. Действительно. Все время об этом забываю… И да – я убью твоих детей, если твой муж не сделает то, что мне нужно. Кто из них, – кивнул Максим на жмущихся к матери испуганных малышей, – тебе важен меньше всего. Кем ты пожертвуешь, чтобы убедиться в истинности моих слов?

– Чудовище… – тихо процедила Елена.

– Хочешь, чтобы я выбрал сам? – Мерзко ухмыльнулся Максим и с диким оскалом шагнул к ней ближе. – Вот эта девочка, – указал он на восьмилетнюю Джованни. – Она такая милая. Такая невинная. Такая беззащитная. Ей я отрежу голову первой. Иди ко мне малышка.

– НЕТ! Сделай все что он хочет! – Выкрикнула истерично Елена, обильно брызгая слюной и прижимая дочь к себе. – НЕТ! Не смей!

– Ути маленькая… – словно не слыша ее криков, приблизился Максим к Елене еще на шаг, поигрывая кинжалом и пристально, словно удав на кролика, глядя на нее. Малышка не плакала. Ее словно парализовало. А взгляд ее приковало лезвие. Куда оно смещалось, туда и отводился взгляд этой девочки. Будто бы какая невидимая нить их соединили.

– Сделаю! – Выкрикнул Виктор Эммануэль. – Я все сделаю! Хватит! Хватит! Пощадите их. Пожалуйста… – произнес он, упав на колени и обильно заплакав.